RU197890U1

RU197890U1 - PROBE FOR NAZOINSTINAL INTUBATION

Info

Publication number: RU197890U1
Application number: RU2019139767U
Authority: RU
Inventors: Бадри Валериевич Сигуа; Вячеслав Петрович Земляной; Сергей Викторович Петров; Виктор Анатольевич Игнатенко; Павел Александрович Котков
Priority date: 2019-12-04
Filing date: 2019-12-04
Publication date: 2020-06-04

Abstract

Полезная модель относится к медицинской технике и может использоваться при лечении пациентов с распространенным перитонитом и острой кишечной непроходимостью. Задачей полезной модели является уменьшение риска кишечного пареза как одного из источников эндотоксикоза у больных с распространенными формами перитонита за счет снижения риска обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым в послеоперационном периоде. Техническим результатом полезной модели является возможность проведения адекватного лаважа кишечного просвета с одновременным удалением патологического токсигенного содержимого в послеоперационном периоде. Это достигается тем, что зонд для проведения назоинтестинальной интубации с проводником в виде оливы на дистальном конце выполнен в виде двухканальной трубки диаметром 8 мм и состоящей из аспирационного и перфузионного каналов. По всей длине дистальной части двухканальной трубки выполнены перфоративные отверстия, расположенные в шахматном порядке.The utility model relates to medical equipment and can be used in the treatment of patients with advanced peritonitis and acute intestinal obstruction. The objective of the utility model is to reduce the risk of intestinal paresis as one of the sources of endotoxemia in patients with common forms of peritonitis by reducing the risk of obstruction of perforated openings with intestinal contents in the postoperative period. The technical result of the utility model is the ability to conduct adequate lavage of the intestinal lumen with the simultaneous removal of pathological toxigenic contents in the postoperative period. This is achieved by the fact that the probe for nasointestinal intubation with a conductor in the form of an olive at the distal end is made in the form of a two-channel tube with a diameter of 8 mm and consisting of aspiration and perfusion channels. Along the entire length of the distal part of the two-channel tube, perforated holes are arranged in a checkerboard pattern.

Description

Полезная модель относится к медицине, а именно хирургии, и может использоваться при лечении пациентов с распространенным перитонитом и острой кишечной непроходимостью.The utility model relates to medicine, namely surgery, and can be used in the treatment of patients with advanced peritonitis and acute intestinal obstruction.

Вопросам лечения перитонита на настоящий момент посвящено множество работ из различных областей медицинской науки, так как история изучения этого заболевания берет свое начало фактически с момента зарождения абдоминальной хирургии. Несмотря на это, результаты лечения этой группы больных далеки от идеальных, о чем свидетельствует высокая летальность, достигающая 65% и более, а также большая частота различных послеоперационных интра- и экстраабдоминальных осложнений. В прогностическом плане наиболее неблагоприятно протекает разлитой гнойный перитонит, сопровождающийся развитием синдрома полиорганных нарушений, фактически именно эта форма определяет высокую летальность при данном заболевании, достигающую 70% [1, 2, 3, 4]. Исходы лечения этой группы больных напрямую зависят от сочетания целого ряда факторов, начиная от коморбидного фона и возраста пациента, заканчивая характером первичного хирургического очага инфекции и длительностью патологического процесса. Учитывая многокомпонентность этого заболевания, успех лечебных мероприятий также определяется эффективным сочетанием проведения антибактериальной, интенсивной терапии, анестезиологического обеспечения и оперативных техник. Впрочем, не будет большим преувеличением отметить, что ведущим методом в лечении таких пациентов является хирургическая санация инфекции и дальнейший контроль ее адекватности [5].The treatment of peritonitis at the moment is the subject of many works from various fields of medical science, since the history of the study of this disease originates from the very beginning of abdominal surgery. Despite this, the results of treatment of this group of patients are far from ideal, as evidenced by the high mortality rate, reaching 65% or more, as well as the high incidence of various postoperative intra- and extra-abdominal complications. In the prognostic plan, diffuse purulent peritonitis proceeds most unfavorably, accompanied by the development of a syndrome of multiple organ dysfunctions; in fact, this form determines the high mortality rate for this disease, reaching 70% [1, 2, 3, 4]. The outcomes of treatment of this group of patients directly depend on a combination of a number of factors, starting from the comorbid background and the patient's age, ending with the nature of the primary surgical focus of infection and the duration of the pathological process. Given the multicomponent nature of this disease, the success of treatment is also determined by the effective combination of antibacterial, intensive care, anesthetic management and surgical techniques. However, it would not be a great exaggeration to note that the leading method in the treatment of such patients is surgical debridement of the infection and further monitoring of its adequacy [5].

Как известно, источником интоксикации у больных распространенными формами перитонита является не только персистирующая непосредственно в брюшной полости патогенная микрофлора [6]. В условиях паралитической кишечной непроходимости, в той или иной мере всегда сопутствующей распространенному перитониту, кишечная стенка утрачивает свойство биологического барьера. Более того, прогрессирующие патологические изменения в составе кишечной микрофлоры, миграция ее в проксимальном направлении и рост уровня колониеобразующих единиц способствуют транслокации микроорганизмов и их продуктов в системный кровоток и непосредственно в брюшную полость. Иными словами, даже после эффективного хирургического устранения причины перитонита в брюшной полости остается септогенный очаг, недоступный системной антибактериальной терапии и поддерживающий системную воспалительную реакцию до разрешения явлений кишечного пареза и относительной нормализации деятельности кишечника [7]. Более того, декомпрессия кишечника способствует уменьшению внутрибрюшного давления, ликвидации ишемических расстройств и отека кишечной стенки, а также создает благоприятный фон для первичного фасциопластического закрытия брюшной полости [8]. Таким образом, необходимость эвакуации кишечного содержимого у больных с распространенными формами перитонита не вызывает сомнений.As you know, the source of intoxication in patients with common forms of peritonitis is not only pathogenic microflora that persists directly in the abdominal cavity [6]. In conditions of paralytic intestinal obstruction, which in one way or another always accompanies common peritonitis, the intestinal wall loses the property of a biological barrier. Moreover, progressive pathological changes in the composition of the intestinal microflora, its migration in the proximal direction and an increase in the level of colony forming units contribute to the translocation of microorganisms and their products into the systemic circulation and directly into the abdominal cavity. In other words, even after the effective surgical elimination of the cause of peritonitis in the abdominal cavity, a septogenic focus remains, inaccessible to systemic antibiotic therapy and supporting a systemic inflammatory response until resolving the effects of intestinal paresis and relative normalization of intestinal activity [7]. Moreover, intestinal decompression helps to reduce intra-abdominal pressure, eliminate ischemic disorders and swelling of the intestinal wall, and also creates a favorable background for primary fascioplastic closure of the abdominal cavity [8]. Thus, the need for evacuation of intestinal contents in patients with common forms of peritonitis is beyond doubt.

Впервые зонд для проведения назоинтестинальной интубации был введен в клиническую практику в 1934 г. американскими гастроэнтерологами У.О. Эбботтом и Т.Г. Миллером и изначально выполнял исключительно диагностическую функцию [9]. Впрочем, в силу его конструкции, оказавшейся удобной для проведения через дуоденоеюнальный переход, назоинтестинальный зонд обоснованно занял свою нишу в клинической практике лечения больных с острой кишечной непроходимостью [10, 11]. Наибольшую популярность получила методика трансназального дренирования тонкой кишки по Вангенштину зондом Эбботта-Миллера. Показаниями к дренированию тонкой кишки на настоящий момент считаются выраженные явления паралитической непроходимости кишечника, в частности, выявление во время операций дилятированных более 3.0 см петель тонкой кишки с массивными фибринозными наложениями и субсерозными кровоизлияниями [12]. При наличии технических сложностей, препятствующих осуществлению назоинтестинальной интубации (деформация носовых ходов, стенотические поражения пищевода, изменения анатомического строения дуоденоеюнального перехода), а также выраженной инфильтрации стенки кишки, от проведения указанной манипуляции рекомендуется отказаться [13, 14].For the first time, a probe for nasointestinal intubation was introduced into clinical practice in 1934 by American gastroenterologists U.O. Abbottom and T.G. Miller and initially performed exclusively diagnostic function [9]. However, due to its design, which turned out to be convenient for passing through the duodenojejunal junction, the nasointestinal probe reasonably took its place in the clinical practice of treating patients with acute intestinal obstruction [10, 11]. The most popular technique was transnasal drainage of the small intestine according to Wangenstein with the Abbott-Miller probe. Indications for the drainage of the small intestine at the moment are considered to be pronounced phenomena of paralytic ileus, in particular, the detection during operations of dilated more than 3.0 cm loops of the small intestine with massive fibrinous overlays and subserous hemorrhages [12]. In the presence of technical difficulties that impede the implementation of nasointestinal intubation (deformation of the nasal passages, stenotic lesions of the esophagus, changes in the anatomical structure of the duodenojejunal junction), as well as severe infiltration of the intestinal wall, it is recommended to refuse this manipulation [13, 14].

Согласно российским национальным клиническим рекомендациям по лечению перитонита, чем длиннее зонд, тем меньше его эффективность в дренировании всех интубированных отделов кишки, поскольку длинный зонд в лучшем случае выполняет лишь каркасную функцию. В этом плане двухпросветные зонды в меньшей степени склонны обтурироваться и дольше обеспечивают эффективную санацию кишечного просвета.According to Russian national clinical guidelines for the treatment of peritonitis, the longer the probe, the less effective it is in draining all intubated parts of the intestine, since a long probe at best performs only a skeleton function. In this regard, double-lumen probes are less inclined to obturate and provide effective sanitation of the intestinal lumen longer.

В качестве аналога можно привести многофункциональный назоинтестинальный зонд [15], представляющий собой трубку с большим и малым каналами и отверстиями для введения и оттока жидких сред. Отличительной особенностью данного зонда является полная изолированность каналов друг от друга, из-за чего сохраняется риск обтурации большого канала кишечным содержимым.As an analogue, a multifunctional nasointestinal probe [15], which is a tube with large and small channels and holes for the introduction and outflow of liquid media, can be cited. A distinctive feature of this probe is the complete isolation of the canals from each other, because of which the risk of obstruction of the large canal with intestinal contents remains.

Зонд кишечный двухканальный силиконовый ЗКС №21, представляющий собой двухканальную трубку длиной 155 см с гибким рентгеноконтрастным наконечником. Аспирационный канал имеет несколько боковых отверстий, перфузионный канал имеет одно боковое отверстие. Данный зонд предназначен, в первую очередь, для осуществления нутритивной поддержки; декомпрессивная же функция ограничена проксимальными отделами ЖКТ, а наличие одного перфоративного отверстия в перфузионном канале не позволяет предотвратить обтурацию аспирационного канала по всей его длине [16].A probe intestinal two-channel silicone ZKS No. 21, which is a two-channel tube 155 cm long with a flexible radiopaque tip. The aspiration channel has several side holes, the perfusion channel has one side hole. This probe is intended primarily for nutritional support; the decompressive function is limited by the proximal sections of the gastrointestinal tract, and the presence of one perforated hole in the perfusion canal does not prevent obstruction of the aspiration canal along its entire length [16].

Аналогом может также служить зонд для назоинтестинальной интубации [17], представляющий собой силиконовый зонд с проводником в виде оливы на дистальном конце длиной не менее 3 м; зонд снабжен основным каналом и тремя дополнительными каналами, расположенными в его стенке, причем длина первого дополнительного канала составляет 1/3 длины основного канала, длина второго - 1/2 длины основного канала, длина третьего - 2/3 длины основного канала. В дистальной части каждого канала имеются боковые отверстия, причем в основном канале отверстия выполнены на участке, не превышающем 2/3 его длины, а в дополнительных каналах - на участках, не превышающих 1/10 длины каждого канала соответственно. Дистальный конец каждого дополнительного канала обозначен рентгеноконтрастной меткой. Основным предназначением такого зонда, помимо декомпрессивной, является определение состояния кишечной среды в разных отделах тонкой кишки. Диаметры трех каналов, расположенных в стенке основного, малы для осуществления перфузионной функции.An analogue can also be a probe for nasointestinal intubation [17], which is a silicone probe with a conductor in the form of an olive at the distal end with a length of at least 3 m; the probe is equipped with a main channel and three additional channels located in its wall, the length of the first additional channel being 1/3 of the length of the main channel, the length of the second 1/2 length of the main channel, the length of the third 2/3 of the length of the main channel. In the distal part of each channel there are lateral openings, and in the main channel, the openings are made in a section not exceeding 2/3 of its length, and in the additional channels in sections not exceeding 1/10 of the length of each channel, respectively. The distal end of each additional channel is indicated by a radiopaque mark. The main purpose of such a probe, in addition to decompression, is to determine the state of the intestinal environment in different parts of the small intestine. The diameters of the three channels located in the main wall are small for the perfusion function.

В качестве прототипа по наиболее близкой технической сущности нами выбран зонд для проведения назоинтестинальной интубации с проводником в виде оливы на дистальном конце, включающий трубку для проведения назоинтестинальной интубации диаметром 8 мм с выполненными перфоративными отверстиями по всей длине ее дистальной части [18].As a prototype for the closest technical essence, we have chosen a probe for nasointestinal intubation with an olive-shaped conductor at the distal end, including a tube for nasointestinal intubation with a diameter of 8 mm with perforated holes along the entire length of its distal part [18].

Недостатком зонда для проведения назоинтестинальной интубации, выбранного нами в качестве прототипа, является риск кишечного пареза как одного из источников эндотоксикоза у больных с распространенными формами перитонита за счет обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым с утратой декомпрессивных функций до восстановления нормальной перистальтики, вызванный отсутствием возможности проведения адекватного лаважа кишечного просвета [19].The disadvantage of the probe for nasointestinal intubation, which we have chosen as a prototype, is the risk of intestinal paresis as one of the sources of endotoxemia in patients with common forms of peritonitis due to obstruction of perforated openings with intestinal contents with loss of decompression functions until normal peristalsis is restored, due to the lack of adequate lavage intestinal lumen [19].

Задачей полезной модели является уменьшение риска кишечного пареза как одного из источников эндотоксикоза у больных с распространенными формами перитонита за счет снижения риска обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым в послеоперационном периоде.The objective of the utility model is to reduce the risk of intestinal paresis as one of the sources of endotoxicosis in patients with common forms of peritonitis by reducing the risk of obstruction of perforated openings with intestinal contents in the postoperative period.

Техническим результатом полезной модели является возможность проведения адекватного лаважа кишечного просвета с одновременным удалением патологического токсигенного содержимого в послеоперационном периоде.The technical result of the utility model is the ability to conduct adequate lavage of the intestinal lumen with the simultaneous removal of pathological toxigenic contents in the postoperative period.

Технический результат полезной модели достигается тем, что зонд для проведения назоинтестинальной интубации с проводником в виде оливы на дистальном конце выполнен в виде двухканальной трубки диаметром 8 мм и состоящей из аспирационного и перфузионного каналов. По всей длине дистальной части двухканальной трубки выполнены перфоративные отверстия, расположенные в шахматном порядке.The technical result of the utility model is achieved by the fact that the probe for nasointestinal intubation with a conductor in the form of olive at the distal end is made in the form of a two-channel tube with a diameter of 8 mm and consisting of aspiration and perfusion channels. Along the entire length of the distal part of the two-channel tube, perforated holes are arranged in a checkerboard pattern.

На Фиг. 1 представлен общий вид зонда для проведения назоинтестинальной интубации, а на Фиг. 2, 3 представлено схематичное изображение зонда для проведения назоинтестинальной интубации, где:In FIG. 1 shows a general view of a naso-intestinal intubation probe, and FIG. 2, 3 shows a schematic representation of a probe for nasointestinal intubation, where:

1 - двухканальная трубка;1 - two-channel tube;

2 - проводник в виде оливы;2 - conductor in the form of olive;

3 - дистальная часть зонда;3 - the distal part of the probe;

4 - перфузионный канал;4 - perfusion channel;

5 - аспирационный канал;5 - suction channel;

6 - перфоративные отверстия;6 - perforated holes;

7 - проксимальная часть зонда.7 - the proximal part of the probe.

Полезная модель работает следующим образом:The utility model works as follows:

Показанию к проведению декомпрессии тонкой кишки определяются индивидуально согласно действующим клиническим рекомендациям.Indications for decompression of the small intestine are determined individually according to current clinical guidelines.

Интраоперационно после осуществления основного этапа оперативного вмешательства и предварительной инфильтрации брыжейки тонкой кишки раствором Новокаина проводят назоинтестинальную интубацию: Зонд в виде двухканальной трубки (1) вводят трансназально через пищевод, направляя проводник в виде оливы (2) последовательно через желудок и 12-перстную кишку в тонкую на всем ее протяжении. При проведении адекватной назоинтестинальной интубации дистальная часть зонда (3) целиком расположена в тонкой кишке.Intraoperatively after the main stage of surgical intervention and preliminary infiltration of the mesentery of the small intestine with Novocaine solution, nasointestinal intubation is performed: a probe in the form of a two-channel tube (1) is inserted transnasally through the esophagus, guiding the conductor in the form of olive (2) sequentially through the stomach and 12 duodenum into the small intestine throughout its entirety. When adequate nasointestinal intubation is performed, the distal part of the probe (3) is entirely located in the small intestine.

После проведения тотальной интубации осуществляют аспирацию кишечного содержимого и контроль расположения зонда в желудке и тонкой кишке на предмет перегибов или петель. В раннем послеоперационном периоде, начиная с первых часов после операции, выполняют капельное введение физиологического раствора в перфузионный канал (4) двухканальной трубки (1) с одновременной пассивной эвакуацией промывных вод и кишечного содержимого из аспирационного канала (5). Описанную процедуру повторяют до трех раз в сутки, объем используемого раствора составляет от 3 до 5 литров ежесуточно; параллельно контролируют количество эвакуируемого содержимого. Наличие боковых отверстий (6) на всем протяжении дистальной части зонда (3) способствует длительному сохранению санационной функции. Отсутствие боковых отверстий на проксимальной части (7) исключает возможность рефлюкса кишечного содержимого в желудок через зонд. Извлечение зонда осуществляется по стандартной методике после восстановления эффективной перистальтики.After total intubation, the intestinal contents are aspirated and the location of the probe in the stomach and small intestine is checked for excesses or loops. In the early postoperative period, starting from the first hours after the operation, a saline solution is dripped into the perfusion channel (4) of the two-channel tube (1) with simultaneous passive evacuation of the washings and intestinal contents from the suction channel (5). The described procedure is repeated up to three times a day, the volume of the solution used is from 3 to 5 liters daily; simultaneously control the amount of evacuated contents. The presence of side holes (6) throughout the distal part of the probe (3) contributes to the long-term preservation of the rehabilitation function. The absence of lateral openings on the proximal part (7) excludes the possibility of reflux of intestinal contents into the stomach through a probe. The extraction of the probe is carried out according to standard methods after the restoration of effective peristalsis.

Отличительные существенные признаки полезной модели и причинно-следственная связь между ними и достигаемым результатом:Distinctive essential features of a utility model and a causal relationship between them and the achieved result:

- трубка для проведения назоинтестинальной интубации выполнена двухканальной, состоящей из аспирационного и перфузионного каналов, что позволяет осуществлять в послеоперационном периоде эффективный адекватный лаваж кишечного просвета практически на всем его протяжении, а отсутствие контакта перфузионного канала со слизистой оболочкой кишки исключает возможность его обтурации;- the tube for nasointestinal intubation is made of a two-channel one, consisting of aspiration and perfusion channels, which allows the postoperative period to provide effective adequate lavage of the intestinal lumen almost throughout its entire length, and the absence of contact of the perfusion channel with the intestinal mucosa excludes the possibility of obstruction;

- перфоративные отверстия, имеющиеся по всей длине дистальной части вышеуказанной трубки, расположены в шахматном порядке, что обеспечивает последовательный лаваж аспирационного канала и тонкой кишки.- perforations located along the entire length of the distal part of the above tube are staggered, which ensures consistent lavage of the aspiration channel and small intestine.

Совокупность отличительных существенных признаков является новой и позволяет проводить адекватный лаваж кишечного просвета с одновременным удалением патологического токсигенного содержимого в послеоперационном периоде, что снижает риск обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым, что, в свою очередь, уменьшает риск кишечного пареза как одного из источников эндотоксикоза у больных с распространенными формами перитонита.The set of distinctive essential features is new and allows for adequate lavage of the intestinal lumen with the simultaneous removal of pathological toxigenic contents in the postoperative period, which reduces the risk of obstruction of perforated openings with intestinal contents, which, in turn, reduces the risk of intestinal paresis as one of the sources of endotoxemia in patients with common forms of peritonitis.

Приводим пример клинического применения полезной модели:We give an example of the clinical application of a utility model:

Пример 1. Пациент Д., 66 лет, поступил в отделение скорой медицинской помощи Елизаветинской больницы 13.04.2018 с признаками перитонита. После обследования и предоперационной подготовки выполнено оперативное вмешательство в объеме лапаротомии, левосторонней гемиколэктомии, тотальной назоинтестинальной интубации разработанным двухпросветным зондом. Послеоперационный диагноз - опухоль печеночного изгиба оболочной кишки, осложненная абсцедированием, распространенным фибринозно-гнойным перитонитом, тяжелым абдоминальным сепсисом. В послеоперационном периоде осуществлялась ежедневная инфузия физиологического раствора в перфузионный канал зонда с одновременной пассивной эвакуацией кишечного содержимого. Суточный дебит последнего с учетом объема вводимого раствора - с тенденцией к уменьшению параллельно с восстановлением перистальтики и снижением уровня интоксикации, оцениваемого по уровню лейкоцитоза, прокальцитонина и ликвидации признаков синдрома системной воспалительной реакции. Активная перистальтика восстановлена на 3-й сутки, общая длительность назоинтестинальной интубации составила 4 суток. Обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым в послеоперационном периоде не наблюдалось.Example 1. Patient D., 66 years old, was admitted to the emergency department of the Elizabethan hospital 04/13/2018 with signs of peritonitis. After examination and preoperative preparation, surgery was performed in the volume of laparotomy, left-sided hemicolectomy, total nasointestinal intubation with the developed double-lumen probe. The postoperative diagnosis is a tumor of the hepatic bend of the intestine, complicated by abscess formation, common fibrinous-purulent peritonitis, and severe abdominal sepsis. In the postoperative period, physiological saline was infused daily into the perfusion channel of the probe with simultaneous passive evacuation of intestinal contents. The daily production rate of the latter, taking into account the volume of the injected solution, tends to decrease in parallel with the restoration of peristalsis and a decrease in the level of intoxication, estimated by the level of leukocytosis, procalcitonin and the elimination of signs of a systemic inflammatory response syndrome. Active peristalsis was restored on the 3rd day, the total duration of nasointestinal intubation was 4 days. Perforation of perforated openings with intestinal contents was not observed in the postoperative period.

Заявляемая полезная модель апробирована у 12 больных в хирургических отделениях №1 и №2 Елизаветинской больницы с положительным результатом.The inventive utility model was tested in 12 patients in the surgical departments No. 1 and No. 2 of the Elizabethan hospital with a positive result.

Таким образом, заявляемая полезная модель позволяет проводить адекватный лаваж кишечного просвета с одновременным удалением патологического токсигенного содержимого в послеоперационном периоде, что снижает риск обтурации перфоративных отверстий кишечным содержимым, что, в свою очередь, уменьшает риск кишечного пареза как одного из источников эндотоксикоза у больных с распространенными формами перитонита.Thus, the claimed utility model allows for adequate lavage of the intestinal lumen with the simultaneous removal of pathological toxigenic contents in the postoperative period, which reduces the risk of obstruction of perforated openings with intestinal contents, which, in turn, reduces the risk of intestinal paresis as one of the sources of endotoxemia in patients with common forms of peritonitis.

Литература:Literature:

1. Sartelli, М. WSES consensus conference: Guidelines for first-line management of intra-abdominal infections / M. Sartelli, P. Viale, K. Koike et al. // World J Emerg Surg. - 2011. - Vol. 6:2.1. Sartelli, M. WSES consensus conference: Guidelines for first-line management of intra-abdominal infections / M. Sartelli, P. Viale, K. Koike et al. // World J Emerg Surg. - 2011 .-- Vol. 6: 2.

2. Budamala, S. Evaluation of Various Prognostic Factors in Perforative Peritonitis Management / S. Budamala, A. Penugonda, G. Prakash et al. // Journal of Evidence based Medicine and Healthcare. - 2015. - Vol. 2(38). - P. 6027-35.2. Budamala, S. Evaluation of Various Prognostic Factors in Perforative Peritonitis Management / S. Budamala, A. Penugonda, G. Prakash et al. // Journal of Evidence based Medicine and Healthcare. - 2015. - Vol. 2 (38). - P. 6027-35.

3. Sartelli, M. Complicated intra-abdominal infections in a worldwide context: an observational prospective study (CIAOW Study) / M. Sartelli, F.Catena, L.Ansaloniet al. // World Journal of Emergency Surgery. - 2013. - №8:1.3. Sartelli, M. Complicated intra-abdominal infections in a worldwide context: an observational prospective study (CIAOW Study) / M. Sartelli, F. Catena, L. Ansaloniet al. // World Journal of Emergency Surgery. - 2013. - No. 8: 1.

4. van Rule, O. Comparison of On-Demand vs Planned Relaparotomy Strategy in Patients With Severe Peritonitis. A Randomized Trial / O. van Rule, M.W. K.R. Mahler et al. // JAMA. - 2007. - Vol. 298, N8. - P. 865.4. van Rule, O. Comparison of On-Demand vs Planned Relaparotomy Strategy in Patients With Severe Peritonitis. A Randomized Trial / O. van Rule, M.W. K.R. Mahler et al. // JAMA. - 2007. - Vol. 298, N8. - P. 865.

5. Kiewiet, J.J.S. Treatment of secondary peritonitis: slow progress / J.J.S. Kiewiet, M.A. Boermeester // Ned TijdschrGeneeskd. - 2009; 153 p.5. Kiewiet, J.J.S. Treatment of secondary peritonitis: slow progress / J.J.S. Kiewiet, M.A. Boermeester // Ned TijdschrGeneeskd. - 2009; 153 p.

6. Pieracci, F.M. Management of severe sepsis of abdominal origin / F.M. Pieracci, P.S. Barie // Scandinavian Journal of Surgery. - 2007. - Vol. 96. - P. 184-196.6. Pieracci, F.M. Management of severe sepsis of abdominal origin / F.M. Pieracci, P.S. Barie // Scandinavian Journal of Surgery. - 2007. - Vol. 96. - P. 184-196.

7. Sartelli, M.A. Focus on intra-abdominal infections / M.A. Sartelli // World Journal of Emergency Surgery. - 2010. - Vol. 5:97. Sartelli, M.A. Focus on intra-abdominal infections / M.A. Sartelli // World Journal of Emergency Surgery. - 2010 .-- Vol. 5: 9

8. Хаджибаев A.M. Дифференциальный подход к использованию назоэнтеральной интубации при острой кишечной непроходимости и перитоните / A.M. Хаджибаев, Р.З. Мадиев, А.С. Халилов // Вестн. экстрен. мед. - 2015. - №2. - С. 54-59.8. Khadzhibaev A.M. A differential approach to the use of nasoenteric intubation in acute intestinal obstruction and peritonitis / A.M. Khadzhibaev, R.Z. Madiev, A.S. Khalilov // Vestn. extra. honey. - 2015. - No. 2. - S. 54-59.

9. Miller, T.G. Intestinal intubation; a practical technique / T.G. Miller, W.O. Abbott // Amer. J. Sci. - 1934. - Vol. 187. - P. 595-599.9. Miller, T.G. Intestinal intubation; a practical technique / T.G. Miller, W.O. Abbott // Amer. J. Sci. - 1934. - Vol. 187. - P. 595-599.

10. Blodgett, B.A.Technic for the satisfactory use of the Miller-Abbott tube / B.A. Blodgett // Amer. J. Surg. - 1941. - Vol. 53. - P. 271-279.10. Blodgett, B.A. Technical for the satisfactory use of the Miller-Abbott tube / B.A. Blodgett // Amer. J. Surg. - 1941. - Vol. 53. - P. 271-279.

11. Harris, F.I. A new rapid method of intubation with the Miller-Abbott tube / F.I. Harris // JAMA. - 1944. - Vol. 125, №11. - P. 784-785.11. Harris, F.I. A new rapid method of intubation with the Miller-Abbott tube / F.I. Harris // JAMA. - 1944. - Vol. 125, No. 11. - P. 784-785.

12. Савельев B.C. Перитонит. M.: Литтерра, 2006. 206 с.12. Saveliev B.C. Peritonitis. M .: Litterra, 2006.206 p.

13. Суковатых Б.С. Десятилетний опыт лечения распространенного гнойного перитонита / Б.С. Суковатых, Ю.Ю. Блинков, С.А. Ештокин и др. // Хирург. - 2010. - №9. - С. 4-10.13. Sukovatykh B.S. Ten years of experience in the treatment of common purulent peritonitis / B.S. Sukovatykh, Yu.Yu. Blinkov, S.A. Estokin et al. // Surgeon. - 2010. - No. 9. - S. 4-10.

14. Савельев B.C. Выбор режима этапного хирургического лечения распространенного перитонита / В.С. Савельев, М И. Филимонов, Б.Р. Гельфанд и др. // Анналы хирургии. - 2009. - №4. - С. 5-10.14. Saveliev B.C. The choice of the regimen of staged surgical treatment of peritonitis / V.S. Saveliev, M. I. Filimonov, B.R. Gelfand et al. // Annals of surgery. - 2009. - No. 4. - S. 5-10.

15. Пат. 2228773 Российская Федерация МПК А61М 25/00. Многофункциональный назоинтестинальный зонд / Шаповальянц С.Г., Ларичев С.Е., Воронцов О.Ф.; заявитель и патентообладатель Российский государственный медицинский университет.- №2003100033/14; заявл. 05.01.2003; опубл. 20.05.04., Бюл.№14. - 6 с.: ил.15. Pat. 2228773 Russian Federation IPC A61M 25/00. Multifunctional nasointestinal probe / Shapovalyants S.G., Larichev S.E., Vorontsov O.F .; Applicant and patent holder Russian State Medical University. - No. 2003100033/14; declared 01/05/2003; publ. 05/20/04., Bull.№14. - 6 p.: Ill.

16. Луканин Д.В. Оптимизация нутритивной поддержки в послеоперационном периоде у больных с острой кишечной непроходимостью / Д.В. Луканин, Г.В. Родоман, Р.Э. Калинин и др. // Бюллетень ВСНЦ СО РАМН. - 2010. - N 3. - с. 98-103.16. Lukanin D.V. Optimization of nutritional support in the postoperative period in patients with acute intestinal obstruction / D.V. Lukanin, G.V. Rodoman, R.E. Kalinin et al. // Bulletin of the VSNS SB RAMS. - 2010. - N 3. - p. 98-103.

17. Пат. 58922 Российская Федерация МПК А61М 25/00. Зонд для назоинтестинальной интубации / Воронина А.В., Лазарев С.М.; заявитель и патентообладатель Государственное образовательное учреждение высшего проф. образования "Санкт-Петербургская гос. мед. академия им. И.И. Мечникова Федерального агентства по здравоохранению и соц. развитию". - №2006116602/22; заявл. 15.05.06; опубл. 10.12.06., Бюл. №34. - 6 с.: ил.17. Pat. 58922 Russian Federation IPC A61M 25/00. Probe for nasointestinal intubation / Voronina A.V., Lazarev S.M .; applicant and patent holder State educational institution of higher prof. Education "St. Petersburg State Medical Academy named after II Mechnikov Federal Agency for Health and Social Development." - No. 2006116602/22; declared 05/15/06; publ. 12/10/06., Bull. Number 34. - 6 p.: Ill.

18. Нечаев Э.А., Курыгин А.А., Ханевич М.Д. Дренирование тонкой кишки и интестинальная терапия при перитоните и кишечной непроходимости. - СПб.: "Росмедполис", 1993, 240 с.18. Nechaev E.A., Kurygin A.A., Kanevich M.D. Small intestine drainage and intestinal therapy for peritonitis and intestinal obstruction. - St. Petersburg: "Rosmedpolis", 1993, 240 p.

19. Острый перитонит. Национальные клинические рекомендации, 2017 г.19. Acute peritonitis. National Clinical Guidelines 2017

Claims

A probe for nasointestinal intubation with a conductor in the form of an olive at the distal end, including a tube for nasointestinal intubation with a diameter of 8 mm with perforated holes along the entire length of its distal part, characterized in that the tube for nasointestinal intubation is made of two-channel, consisting of aspiration and perfusion channels, while the perforation holes made along the entire length of the distal part of the above tube are staggered.