RU2795721C1 - Method for predicting premature aging in young and middle-aged men associated with polymorbid cardiovascular pathology - Google Patents
Method for predicting premature aging in young and middle-aged men associated with polymorbid cardiovascular pathology Download PDFInfo
- Publication number
- RU2795721C1 RU2795721C1 RU2022112576A RU2022112576A RU2795721C1 RU 2795721 C1 RU2795721 C1 RU 2795721C1 RU 2022112576 A RU2022112576 A RU 2022112576A RU 2022112576 A RU2022112576 A RU 2022112576A RU 2795721 C1 RU2795721 C1 RU 2795721C1
- Authority
- RU
- Russia
- Prior art keywords
- young
- markers
- function
- concentration
- marker
- Prior art date
Links
Images
Abstract
Description
Изобретение относится к области медицины, а именно геронтологии и может использоваться для прогнозирования риска преждевременного старения (ПС), ассоциированного с полиморбидной сердечно-сосудистой патологией (ПССП) у мужчин молодого и среднего возраста.The invention relates to medicine, namely gerontology, and can be used to predict the risk of premature aging (PS) associated with polymorbid cardiovascular pathology (PSSP) in young and middle-aged men.
В последние десятилетия мы столкнулись с новыми вызовами, которые в полной мере оказывают влияние на человека, будь то изменения климата, урбанизация, хронический стресс, инфекционные и неинфекционные заболевания, однако определяющим является глобальное постарение населения [8, 14].In recent decades, we have faced new challenges that fully affect a person, be it climate change, urbanization, chronic stress, infectious and non-communicable diseases, but the global aging of the population is decisive [8, 14].
Согласно современным представлениям большинства эволюционных биологов, старение - это возраст-зависимое снижение физиологических функций, приводящих к смерти организма [13, 24, 25, 45].According to modern concepts of most evolutionary biologists, aging is an age-dependent decrease in physiological functions leading to the death of an organism [13, 24, 25, 45].
Старение может протекать по естественному (физиологическому) типу, когда у человека отмечается естественное развитие инволюционных изменений всех органов и систем, соответствующих биологическим, адаптационно-регуляторным возможностям данной человеческой популяции, ретардированному (замедленному), а также преждевременному (патологическому) типу [17, 21].Aging can proceed according to the natural (physiological) type, when a person has a natural development of involutional changes in all organs and systems that correspond to the biological, adaptive and regulatory capabilities of this human population, retarded (slowed down), as well as premature (pathological) type [17, 21 ].
Ретардированное старение характеризуется более медленным, чем у всей популяции развитием возрастных изменений ведущих к увеличению продолжительности жизни и феномену долголетия [12, 18]. ПС, наоборот, сопровождается ускорением среднего темпа старения характерного для данной популяции, а также ранним развитием возраст-ассоциированных заболеваний [3, 16, 26, 47].Retarded aging is characterized by a slower development of age-related changes leading to an increase in life expectancy and the phenomenon of longevity than in the entire population [12, 18]. PS, on the contrary, is accompanied by an acceleration of the average rate of aging characteristic of this population, as well as by the early development of age-associated diseases [3, 16, 26, 47].
К диагностическим критериям ПС относят БВ организма, субъективные и объективные его проявления. Субъективные проявления неспецифичны и могут быть расценены в пользу ПС только при лабораторно-инструментальном исключении основного заболевания. К субъективным проявлениям ПС относится быстрая утомляемость, эмоциональная лабильность, нарушение сна, снижение работоспособности, памяти, репродуктивной способности [9, 23].The diagnostic criteria for PS include BV of the body, its subjective and objective manifestations. Subjective manifestations are nonspecific and can be regarded in favor of PS only with laboratory and instrumental exclusion of the underlying disease. The subjective manifestations of PS include fatigue, emotional lability, sleep disturbance, decreased performance, memory, and reproductive ability [9, 23].
Динамическое исследование биологического возраста (БВ) позволяет объективно оценивать эффективность профилактических мероприятий, направленных на увеличение продолжительности жизни и предупреждение ПС [5, 6, 7 10]. Календарный (паспортный) возраст (КВ) человека по сравнению с его БВ не является однозначным критерием оценки его трудоспособности [19]. Морфофункциональные изменения в органах и тканях возникающие с возрастом у каждого человека, имеют свои индивидуальные различия. Данные особенности позволяют, сравнивая БВ оценить функциональное состояние людей одного КВ сопоставляя темпы их старения [6]. Если БВ опережает КВ, старение развивается преждевременно [4].A dynamic study of biological age (BV) makes it possible to objectively evaluate the effectiveness of preventive measures aimed at increasing life expectancy and preventing PS [5, 6, 7-10]. The calendar (passport) age (CA) of a person compared to his BA is not an unambiguous criterion for assessing his ability to work [19]. Morphofunctional changes in organs and tissues that occur with age in each person have their own individual differences. These features make it possible, by comparing BV, to assess the functional state of people of the same CV, comparing the rates of their aging [6]. If BV is ahead of CV, aging develops prematurely [4].
В геронтологии выделяют эндогенные и экзогенные факторы, влияющие на скорость старения. К эндогенным факторам относится наследственность, нарушения обмена веществ и иммунитета. Экзогенные факторы преимущественно обусловлены профессиональными вредностями (химические вещества, ионизирующее и неионизирующее излечение, канцерогены, электромагнитное излучение, перегревание), экологической обстановкой, вредными привычками (курение, злоупотребление алкоголем), малоподвижным образом жизни (гиподинамия), перееданием и хроническим воспалительным процессом [1, 16, 20, 46]. Причины ПС многообразны и многофакторны, однако немаловажное значение в его развитии играет финансовое благосостояние и социально-бытовые условия проживания каждого отдельно взятого человека [15].In gerontology, endogenous and exogenous factors are distinguished that affect the rate of aging. Endogenous factors include heredity, metabolic and immune disorders. Exogenous factors are mainly due to occupational hazards (chemicals, ionizing and non-ionizing treatments, carcinogens, electromagnetic radiation, overheating), environmental conditions, bad habits (smoking, alcohol abuse), sedentary lifestyle (physical inactivity), overeating and chronic inflammation [1, 16, 20, 46]. The causes of PS are diverse and multifactorial, but the financial well-being and social and living conditions of each individual person play an important role in its development [15].
Складывающиеся драматические обстоятельства, связанные с глобальным постарением населения, с одной стороны, и увеличение числа возраст-ассоциированных заболеваний, с другой стороны, определили необходимость раннего выявления ПС у лиц молодого и среднего возраста.The emerging dramatic circumstances associated with the global aging of the population, on the one hand, and the increase in the number of age-associated diseases, on the other hand, determined the need for early detection of PS in young and middle-aged people.
В ряде независимых исследованиях были получены данные, свидетельствующие о тесной взаимосвязи между показателями возраста - биологический возраст, результатами лабораторно-инструментальной оценки метаболического статуса, сердечно-сосудистой системы, психофизиологического состояния, а также факторами, влияющими на индукцию апоптоза и ПС, в первую очередь - 6-гидроксимелатонин-сульфат (6-СОМТ), белок р53, β-эндорфин, фактора роста фибробласта 21 (FGF 21) и С-реактивного белка (СРБ).In a number of independent studies, data were obtained indicating a close relationship between age indicators - biological age, the results of laboratory and instrumental assessment of the metabolic status, cardiovascular system, psychophysiological state, as well as factors affecting the induction of apoptosis and PS, primarily - 6-hydroxymelatonin sulfate (6-COMT), p53 protein, β-endorphin, fibroblast growth factor 21 (FGF 21) and C-reactive protein (CRP).
Мелатонин (N-ацетил-5-метокситриптамин) является нейроэндокринным гормоном [30] синтез и секреция, которого регулируются циркадными ритмами и интенсивностью света [44]. Он обладает противоопухолевой, противовоспалительной, цитопротективноый функциями. В нескольких исследованиях была подтверждена протективная роль мелатонина (МТ) при атеросклерозе [49], инфаркте миокарда [38] и инсульте [41]. Антиатерогенное действие МТ обусловлено сокращением числа и площади атероматозных бляшек в сосудах в результате модуляции сигнальных путей митоген-активируемой протеинкиназы (МАРК) [23]. Также на модели генно-модифицированных мышей ингибирование МТ метилирования эндотелиальной синтазы оксида азота позволяло снизить артериальное давление (АД) [33].Melatonin (N-acetyl-5-methoxytryptamine) is a neuroendocrine hormone [30] whose synthesis and secretion are regulated by circadian rhythms and light intensity [44]. It has antitumor, anti-inflammatory, cytoprotective functions. Several studies have confirmed the protective role of melatonin (MT) in atherosclerosis [49], myocardial infarction [38], and stroke [41]. The antiatherogenic effect of MT is due to a reduction in the number and area of atheromatous plaques in vessels as a result of modulation of signaling pathways of mitogen-activated protein kinase (MAPK) [23]. Also, in the model of genetically modified mice, inhibition of MT methylation of endothelial nitric oxide synthase made it possible to reduce blood pressure (BP) [33].
Ряд клинических и экспериментальных исследований свидетельствуют об общем патогенезе нарушений циркадной регуляции МТ и гормонально-метаболическим гомеостазом липидного и углеводного обменов, ассоциированных с активацией провоспалительных сигнальных путей, ожирением, инсулинорезистентностью (ИР) и как следствие с ССЗ, сахарным диабетом (СД) 2 типа и ПС.A number of clinical and experimental studies indicate a common pathogenesis of disturbances in circadian regulation of MT and hormonal and metabolic homeostasis of lipid and carbohydrate metabolism associated with activation of pro-inflammatory signaling pathways, obesity, insulin resistance (IR) and, as a consequence, with CVD,
Фактор роста фибробластов 21 принадлежит к суперсемейству факторов роста фибробластов, который участвует в регуляции энергетического гомеостаза, метаболизма глюкозы и липидов, а также чувствительности тканей к инсулину. Описана положительная корреляция между уровнем FGF 21 и маркерами воспаления (ИЛ-6, СРБ, фибриногеном), инсулином и индексом ИР -HOMA-IR [27, 28, 39].Fibroblast growth factor 21 belongs to the fibroblast growth factor superfamily, which is involved in the regulation of energy homeostasis, glucose and lipid metabolism, and tissue sensitivity to insulin. A positive correlation has been described between the level of FGF 21 and inflammation markers (IL-6, CRP, fibrinogen), insulin, and the IR index -HOMA-IR [27, 28, 39].
Механизм, лежащий в основе экспрессии FGF21 в белой жировой ткани до конца неизвестен, однако, у людей этот процесс сопровождается повышением уровня глюкозы и инсулина в плазме крови. Данные результаты демонстрируют плейотропную роль FGF21 в поддержании метаболического гомеостаза, а также его тканевой и пищевой специфической регуляции [26, 42].The mechanism underlying FGF21 expression in white adipose tissue is not fully understood, however, in humans, this process is accompanied by an increase in plasma glucose and insulin levels. These results demonstrate the pleiotropic role of FGF21 in maintaining metabolic homeostasis, as well as its tissue and nutritional specific regulation [26, 42].
Так, у пациентов с СД 2 типа наблюдаются повышенные уровни циркулирующих белков активации фибробластов по сравнению с пациентами, не страдающих диабетом, что позволяет предположить прямое ингибирующее влияние ИР на активность FGF21 [26, 34].Thus, in patients with
Таким образом, результаты исследований позволили установить индуцированное ожирением и СД 2 типа резистентность к плейотропным действиям FGF21, влияющих на системную чувствительность к инсулину, метаболический гомеостаз и его геропротективные свойства при данных заболеваниях.Thus, the results of the studies made it possible to establish resistance induced by obesity and
Опиоидные пептиды β-эндорфин и β-липотропин отвечают за адаптацию, регуляцию потребления и использования поступающей энергии, снабжая человека положительными эмоциями в ответ на успешно выполненное действие, представляя таким образом систему опосредованного вознаграждения мозга. Эндорфины являются ключевыми медиаторами гедонического баланса и эмоционального ответа при выборе и приеме пищи [31]. Большинство людей страдающих ожирением не имеют расстройств пищевого поведения, однако риск его манифестации увеличивается по мере изменения массы тела [32].The opioid peptides β-endorphin and β-lipotropin are responsible for adaptation, regulation of consumption and use of incoming energy, supplying a person with positive emotions in response to a successfully performed action, thus representing the brain's mediated reward system. Endorphins are key mediators of hedonic balance and emotional response to food selection and intake [31]. Most people with obesity do not have eating disorders, but the risk of its manifestation increases with changes in body weight [32].
Механизмы старения тесно связаны с повышенным уровнем окислительного повреждения ДНК, белков и липидов в результате несбалансированной прооксидантной и антиоксидантной активности. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что окислительный стресс (ОС) является основным физиологическим фактором старения, ключевым координатором которого выступает белок р53 [35]. Транскрипционный фактор 53, регулирующий клеточный цикл, при активации выполняет важную роль, связанную с остановкой клеточного цикла и репликации ДНК, инициирования апоптоза, старения и дифференцировки клеток в ответ на различные повреждения генетического аппарата, в том числе при OC [37, 43, 50].The mechanisms of aging are closely related to increased levels of oxidative damage to DNA, proteins, and lipids as a result of unbalanced pro-oxidant and antioxidant activities. The results of numerous studies indicate that oxidative stress (OS) is the main physiological factor of aging, the key coordinator of which is the p53 protein [35]. Transcription factor 53, which regulates the cell cycle, when activated, plays an important role associated with stopping the cell cycle and DNA replication, initiating apoptosis, aging, and cell differentiation in response to various damages to the genetic apparatus, including OC [37, 43, 50] .
Несмотря на многочисленные исследования, ни одна теория до сих пор не смогла до конца объяснить механизм старения. Теории старения, приведенные в настоящем обзоре, по-видимому, в настоящий отрезок времени наиболее актуальны, но с некоторыми возражениями, так как каждая из них частично вносит свой вклад в общее объяснение всего процесса старения. Основным направлением будущих исследований будет интегрирование различных теории для научно-обоснованного понимания механизма старения и изучения индивидуальных различий темпов старения у человека в зависимости от влияющих на него факторов риска.Despite numerous studies, no theory has yet been able to fully explain the mechanism of aging. The theories of aging presented in this review seem to be the most relevant for the present period of time, but with some objections, since each of them partially contributes to the general explanation of the entire aging process. The main direction of future research will be the integration of various theories for a scientifically based understanding of the mechanism of aging and the study of individual differences in the rate of aging in humans, depending on the risk factors influencing it.
Результаты, полученные в ряде исследований, позволили изучить патофизиологические механизмы ПС у пациентов молодого и среднего возраста с ПССП, а также построить вероятностную схему патогенеза ПС при данной патологии. Кроме того, нами был разработан способ прогнозирования риска развития ПС при ПССП.The results obtained in a number of studies made it possible to study the pathophysiological mechanisms of PS in young and middle-aged patients with SSSP, as well as to construct a probabilistic scheme for the pathogenesis of PS in this pathology. In addition, we have developed a method for predicting the risk of PS in PRSP.
Известен способ прогнозирования риска преждевременного старения (ПС) мужчин молодого и среднего возраста, заключающийся в определении фактического биологического возраста (ФБВ) с учетом измеренных показателей обследуемого - систолического артериального давления, времени задержки дыхания на вдохе, а также продолжительности статической балансировки на одной ноге, и должного биологического возраста (ДБВ), обследуемого по формуле: ДБВ=0,629⋅КВ+18,56, где ДБВ - должный биологический возраст, КВ - календарный возраст. Далее определяется разницы между полученными значениями ФБВ и ДБВ, которую используют для прогнозирования риска преждевременного старения (ПС) мужчин молодого и среднего возраста, в котором дополнительно определяют фактор роста фибробласта 21 с последующим расчетом ФБВ обследуемого по формуле:There is a known method for predicting the risk of premature aging (PS) of young and middle-aged men, which consists in determining the actual biological age (FBV) taking into account the measured parameters of the subject - systolic blood pressure, breath holding time on inspiration, and the duration of static balancing on one leg, and due biological age (DBV), examined according to the formula: DBV=0.629⋅KB+18.56, where DBV is due biological age, CV is calendar age. Next, the difference between the obtained FBV and FBV values is determined, which is used to predict the risk of premature aging (PS) in young and middle-aged men, in which the fibroblast growth factor 21 is additionally determined, followed by the calculation of the FBV of the subject according to the formula:
ФБВ=15,948+0,746⋅1n (FGF 21)+0,301⋅САД-0,193⋅ЗДВ-0,152⋅СБ,FBV=15.948+0.746⋅1n (FGF 21)+0.301⋅SBP-0.193⋅ZDV-0.152⋅SB,
где ФБВ - фактический биологический возраст, лет; FGF 21 - значение фактора роста фибробластов 21, нг/л; САД - значение систолического артериального давления, мм рт.ст.; ЗДВ - значение времени задержки дыхания на вдохе, с; СБ - значение продолжительности статической балансировки на одной ноге, с, и при значении разницы между полученными значениями (ФБВ и ДБВ)<3 прогнозируют низкий риск преждевременного старения мужчин молодого и среднего возраста, что соответствует первой группе риска ПС организма, при значении (ФБВ-ДБВ) 3-9 прогнозируют средний риск ПС мужчин молодого и среднего возраста, что соответствует второй группе риска ПС организма; при значении (ФБВ-ДБВ)>9 прогнозируют высокий риск ПС мужчин молодого и среднего возраста, что соответствует третьей группе риска ПС организма (RU2722879, А61В 5/02, А61В 5/087, G01N 33/53, опубл. 04.06.2020).where FBV - actual biological age, years; FGF 21 - the value of fibroblast growth factor 21, ng/l; GARDEN - the value of systolic blood pressure, mm Hg; ZDV - the value of the breath holding time on inspiration, s; SB is the value of the duration of static balancing on one leg, s, and if the value of the difference between the obtained values (FBV and DBV) <3, a low risk of premature aging of young and middle-aged men is predicted, which corresponds to the first risk group of body PS, with a value of (FBV- WBV) 3-9 predict the average risk of PS in young and middle-aged men, which corresponds to the second risk group for PS of the organism; with a value of (FBV-WBV)> 9, a high risk of PS in young and middle-aged men is predicted, which corresponds to the third risk group for PS of the organism .
Недостатком этого способа является неполный учет лабораторных маркеров, влияющих на биологический возраст, значительное количество факторов, влияющих и искажающих данные измерения САД методом Короткова.The disadvantage of this method is the incomplete accounting of laboratory markers that affect the biological age, a significant number of factors that affect and distort the measurement data of SBP by the Korotkov method.
В основу изобретения положена задача создания способа прогнозирования преждевременного старения у мужчин молодого и среднего возраста, ассоциированного с полиморбидной сердечно-сосудистой патологией, которое было бы более информативным и точным за счет учета таких дополнительных параметров, как концентрации белка р53, СРБ, β-эндорфина в сыворотке крови и концентрация дневной и ночной фракций 6-СОМТ.The invention is based on the task of creating a method for predicting premature aging in young and middle-aged men associated with polymorbid cardiovascular pathology, which would be more informative and accurate by taking into account such additional parameters as the concentration of p53 protein, CRP, β-endorphin in serum and the concentration of day and night fractions of 6-COMT.
Заявляемый способ осуществляется следующим образом:The proposed method is carried out as follows:
Для определения фактического биологического возраста проводят исследование следующих показателей:To determine the actual biological age, the following indicators are studied:
1. Определение концентрации фактора роста фибробластов 21 (FGF-21) в сыворотке крови проводят методом иммуноферментного анализа (ИФА) с помощью наборов «ВСМ Diagnostics» SK00145-01 (ВСМ Diagnostics, США), в нг/л.1. Determination of the concentration of fibroblast growth factor 21 (FGF-21) in blood serum is carried out by enzyme-linked immunosorbent assay (ELISA) using VCM Diagnostics SK00145-01 kits (VCM Diagnostics, USA), in ng/l.
2. Определение концентрации белка р53 в сыворотке крови проводят методом твердофазного иммуноферментного анализа с помощью наборов BMS eBioscience BMS256 (BenderMedSystems, Австрия) в U/мл.2. Determination of p53 protein concentration in blood serum is carried out by enzyme-linked immunosorbent assay using BMS eBioscience BMS256 kits (BenderMedSystems, Austria) in U/ml.
3. Определение концентрации СРБ в сыворотке крови проводят с помощью биохимического анализатора Bekman Coulter AU 680 (США) с применением оригинальных реактивов в мг/л.3. Determination of the concentration of CRP in blood serum is carried out using a biochemical analyzer Bekman Coulter AU 680 (USA) using original reagents in mg/l.
4. Определение концентрации β-эндорфина в сыворотке крови проводят методом ИФА с помощью наборов ВСМ Diagnostics (Германия) в нг/мл.4. Determination of the concentration of β-endorphin in the blood serum is carried out by ELISA using VCM Diagnostics kits (Germany) in ng/ml.
5. Определение концентрации 6-СОМТ день и 6-СОМТ ночь в моче проводилось методом ИФА с использованием наборов BüHLMANNEK-M6S (BüHLMANN, Швейцария) в нг/мл. Суточная моча собирается не позднее третьего дня от момента госпитализации. Пробы, собранные с 23.00 до 7.00 принимаются за одну, ввиду опасности нарушения ритма сна пациентов, либо отсутствия позывов на мочеиспускание. Замеряется общий объем мочи в пробах. Мочу взбалтывают и из середины емкости отбирают по 5,0 мл в пробирку типа Эппендорф. Все ночные заборы проб проводить при освещении не более 30 люкс. Пациенты предварительно должны быть адаптированы к схеме сон/бодрствование - пробуждение 07:00, засыпание 23:00, перед госпитализацией пациенты должны исключить из рациона продукты богатые L-триптофаном: красная икра, черная икра, кальмары, ставрида, сыр, курага, арахис, миндаль, кешью, орехи кедровые, семечки подсолнечника, фисташки, соевые бобы, горох, фасоль, шоколад, пиво [29]. Средняя продолжительность сна пациентов в группах должна быть 7-8 ч. В преаналитический период пробирки с мочой центрифугировались при 1500 оборотах в мин в течение 15 мин. Пробы заморозить и хранить при температуре - 80°С до момента проведения анализа.5. Determination of the concentration of 6-COMT day and 6-COMT night in urine was carried out by ELISA using BüHLMANNEK-M6S kits (BüHLMANN, Switzerland) in ng/ml. Daily urine is collected no later than the third day from the moment of hospitalization. Samples collected from 23.00 to 07.00 are taken as one, due to the risk of disturbing the rhythm of the patients' sleep, or the absence of the urge to urinate. The total volume of urine in the samples is measured. Urine is shaken and 5.0 ml are taken from the middle of the container into an Eppendorf tube. All night sampling should be carried out with illumination not exceeding 30 lux. Patients must first be adapted to the sleep / wakefulness scheme - awakening at 07:00, falling asleep at 23:00, before hospitalization, patients should exclude foods rich in L-tryptophan from the diet: red caviar, black caviar, squid, horse mackerel, cheese, dried apricots, peanuts, almonds, cashews, pine nuts, sunflower seeds, pistachios, soybeans, peas, beans, chocolate, beer [29]. The average sleep duration of patients in groups should be 7-8 hours. During the preanalytical period, urine tubes were centrifuged at 1500 rpm for 15 minutes. Freeze samples and store at -80°C until analysis.
7. Производят кодирование каждого маркера по формуле z=ay+b, где у -значение конкретного маркера (ед. изм.), z - его потенциальный код (усл. ед.), а и b - коэфицеинты, значения которых необходимо взять из таблицы 4.7. Each marker is coded according to the formula z=ay+b, where y is the value of a particular marker (unit), z is its potential code (arb. unit), and and b are coefficients, the values of which must be taken from table 4.
8. Производят расчет частной функции di для каждого из шести маркеров по формуле: di=exp(-exp(-z)), где di - частная функция для i - го маркера, z -потенциальный код (усл. ед.) i - го маркера.8. The private function d i is calculated for each of the six markers according to the formula: d i =exp(-exp(-z)), where d i is the private function for the i -th marker, z is the potential code (conventional unit ) of the i -th marker.
9. Производят расчет вероятности ПС при помощи обобщенной функции желательности Харрингтона по всем шести маркерам по формуле: , где d1-6 - функция каждого маркера, D -вероятность ПС.9. The probability of PS is calculated using the generalized Harrington desirability function for all six markers according to the formula: , where d 1-6 is a function of each marker, D is the probability of PS.
10. При значении функции ≤0,2 прогнозируют маловероятный риск развития ПС организма у мужчин молодого и среднего возраста по линейке маркеров, при ≤0,37, но >0,2 прогнозируют низкий риск развития ПС организма у мужчин молодого и среднего возраста по линейке маркеров, при ≤0,63, но >0,37 прогнозируют средний риск развития ПС организма у мужчин молодого и среднего возраста по линейке маркеров и при ≤0,8, но >0,63 прогнозируют высокий риск развития ПС организма у мужчин молодого и среднего возраста по линейке маркеров.10. If the value of the function is ≤0.2, an unlikely risk of developing PS of the body in young and middle-aged men is predicted by the line of markers, with ≤0.37, but >0.2, a low risk of developing PS of the body in young and middle-aged men is predicted by the line markers, at ≤0.63, but >0.37 predict the average risk of developing PS of the body in young and middle-aged men according to the line of markers and at ≤0.8, but >0.63, a high risk of developing PS of the body in young and middle-aged men is predicted. middle age on line markers.
Изобретение поясняется фиг. 1, на которой показана схема оценки вероятности ПС организма по линейке маркеров.The invention is illustrated in FIG. 1, which shows a scheme for assessing the probability of PS of an organism by a line of markers.
Оценка риска ПС организма по линейке маркеров предусматривает наличие некой метрики изучаемого явления (события) и ее измерителя. В контексте такого рассмотрения проблемы роль метрики отводится обобщенному показателю, а роль измерителя должна выполнить специальная шкала. Введение обобщенного показателя, в свою очередь, предусматривает масштабирование маркеров.The assessment of the risk of PS of the organism according to the line of markers provides for the presence of a certain metric of the studied phenomenon (event) and its meter. In the context of such consideration of the problem, the role of a metric is assigned to a generalized indicator, and the role of a meter should be performed by a special scale. The introduction of a generalized indicator, in turn, provides for the scaling of markers.
Качественная оценка «очень хорошо - хорошо - удовлетворительно - плохо - очень плохо» исчерпывающим образом отражает многообразие представлений исследователя об уровне признака, а шкала предпочтений Харрингтона наилучшим образом их адаптирует к числовой форме, однако качество «очень хорошо» не обязательно эквивалентно уровню «очень высокий» - все зависит от решаемой задачи (см. табл. 1).The qualitative assessment "very good - good - satisfactory - bad - very bad" exhaustively reflects the diversity of the researcher's ideas about the level of the trait, and the Harrington preference scale best adapts them to a numerical form, however, the quality "very good" is not necessarily equivalent to the level "very high » - everything depends on the problem being solved (see Table 1).
В контексте каждой решаемой задачи необходимо установление адекватной связи между оцениваемым событием (явлением), фактическими значениями (уровнями) признака, качественными представлениями и отметками на шкале.In the context of each task to be solved, it is necessary to establish an adequate connection between the event (phenomenon) being evaluated, the actual values (levels) of the attribute, qualitative representations and marks on the scale.
Шкале Харрингтона соответствует функция сигмоидного типа, так называемая функция желательности Харрингтона: d=exp(-exp(-z)), где d -отметка на шкале; z - кодированное значение признака, то есть значение в условном масштабе.The Harrington scale corresponds to a sigmoid-type function, the so-called Harrington desirability function: d=exp(-exp(-z)), where d is the mark on the scale; z is the coded value of the feature, that is, the value on a conditional scale.
Интервалу возможных значений «у» маркера должен быть поставлен в соответствие интервал значений «z» таким образом, чтобы среди всех упорядоченных пар вида (у; z) две пары обеспечивали релевантную привязку к указанным выше порогам на шкале значений d. Вероятность ПС (d), равная 0,2 и 0,8, при необходимости также может рассматриваться в качестве опорных или контрольных (см. шкалу предпочтений) точек.The interval of possible values "y" of the marker must correspond to the interval of values "z" in such a way that among all ordered pairs of the form (y; z), two pairs provide a relevant binding to the above thresholds on the scale of d values. The probability of PS (d), equal to 0.2 and 0.8, if necessary, can also be considered as reference or control (see preference scale) points.
При этом соответствующие значения z рассчитываются через обратную функцию от d по следующей формуле: z=-ln(-ln(d))In this case, the corresponding values of z are calculated through the inverse function of d according to the following formula: z=-ln(-ln(d))
По двум точкам с известными координатами пишется уравнение соответствующей прямой:For two points with known coordinates, the equation of the corresponding straight line is written:
Данное уравнение всегда можно преобразовать к виду: z=ay+b, где .This equation can always be converted to the form: z=ay+b, where .
Приведенное выше уравнение устанавливает функциональную связь между всевозможными значениями конкретного маркера (у, ед. изм.) и их потенциальными кодами (z, усл. ед.), применяемыми для оценочной задачи. Оно определяет индивидуальное правило масштабирования для каждого отдельного маркера.The above equation establishes a functional relationship between all possible values of a particular marker (y, units) and their potential codes (z, arb. units) used for the evaluation task. It defines an individual scaling rule for each individual marker.
Таким образом, фактическому значению «у» маркера, полученного лабораторным методом, присваивается код «z» по предварительно разработанному правилу, затем рассчитывается количественная отметка «d» на шкале предпочтений Харрингтона и дается соответствующая качественная оценка события по следующей схеме:Thus, the actual value "y" of the marker obtained by the laboratory method is assigned the code "z" according to a previously developed rule, then the quantitative mark "d" on the Harrington preference scale is calculated and the corresponding qualitative assessment of the event is given according to the following scheme:
В целом вероятность ПС организма по линейке маркеров оценивается с помощью обобщенной функции желательности Харрингтона для данного метода: , где D - обобщенная функция; d1-6 - частная функция для каждого маркера.In general, the probability of an organism's PS according to the line of markers is estimated using the generalized Harrington desirability function for this method: , where D is a generalized function; d 1-6 is a private function for each marker.
Такая метрика наиболее чувствительна к изменениям частных функций d1-6, поэтому наиболее удобна для исследователя при решении оценочных задач. Обобщенная функция желательности D является абстрактным построением, поэтому такие ее характеристики как адекватность и эффективность требуют уточнения. В связи с тем, что между переменными, заложенными в модель, наличествует функциональная связь (то есть они эквивалентны), модель адекватна по определению. Ее эффективность не ниже эффективности любого используемого в ней показателя [2, 11]. Это обстоятельство освобождает от необходимости вырабатывать специальные критерии оценки качества данной модели.Such a metric is the most sensitive to changes in private functions d 1-6 , therefore, it is most convenient for the researcher when solving evaluation problems. The generalized desirability function D is an abstract construction, therefore, its characteristics such as adequacy and efficiency require clarification. Due to the fact that there is a functional relationship between the variables embedded in the model (that is, they are equivalent), the model is adequate by definition. Its efficiency is not lower than the efficiency of any indicator used in it [2, 11]. This circumstance eliminates the need to develop special criteria for assessing the quality of this model.
Процесс старения организма является производной функцией очень многих переменных. Мы сталкиваемся с проблемой определения индивидуального каждому индивидууму БВ - параметра, который дает нам более точное представление о его истинной продолжительности жизни, на фоне различных факторов риска, в том числе имеющихся фоновых заболеваний. В связи с этим более рациональной выглядит вероятностная оценка старения и ПС организма по ряду объективных и достаточно изученных признаков (маркеров). Именно такой концептуальный подход к оценке старения организма положен в основу данного метода.The aging process of an organism is a derivative function of many variables. We are faced with the problem of determining the individual BV for each individual - a parameter that gives us a more accurate idea of its true life expectancy against the background of various risk factors, including existing background diseases. In this regard, the probabilistic assessment of aging and PS of the body according to a number of objective and sufficiently studied signs (markers) looks more rational. It is this conceptual approach to assessing the aging of the body that is the basis of this method.
При подборе опорных точек исходили из следующих очевидных ограничений и допущений:When selecting reference points, we proceeded from the following obvious limitations and assumptions:
- к значению d=0,37 на шкале предпочтений Харрингтона должно быть привязано значение маркера, от которого может начинаться отсчет нежелательных (клинически тревожных) вариантов развития ПС организма;- the value of d=0.37 on the scale of Harrington's preferences should be linked to the value of the marker, from which the countdown of undesirable (clinically disturbing) variants of the development of PS of the body can begin;
- верхней границе эмпирической нормы маркера должна соответствовать несущественная (пренебрежимо малая) вероятность ПС организма, то есть значение d≤0,20 на шкале предпочтений Харрингтона;- the upper limit of the empirical norm of the marker should correspond to an insignificant (negligible) probability of the body's PS, that is, the value d≤0.20 on the Harrington preference scale;
- к значению d=0,63 на шкале предпочтений Харрингтона должно быть привязано значение маркера, от которого может начинаться отсчет критических вариантов развития ПС организма.- to the value of d=0.63 on the scale of Harrington's preferences, the value of the marker should be tied, from which the countdown of critical variants of the development of PS of the body can begin.
Соответствия между эмпирически выявленными минимальным и максимальным значениями маркеров и их отметками на шкале предпочтений Харрингтона и расчет коэффициентов а и b представлены в таблице 2.Correspondences between the empirically identified minimum and maximum values of markers and their marks on the Harrington preference scale and the calculation of coefficients a and b are presented in Table 2.
Таким образом, нами были подобраны опорные точки для построения соответствующих правил масштабирования маркеров (см. табл. 3).Thus, we have selected reference points for constructing the corresponding marker scaling rules (see Table 3).
Затем были разработаны правила масштабирования для каждого маркера в виде линейной функции z=ау+b:Then the scaling rules for each marker were developed as a linear function z=ay+b:
Разработанные формулы содержат по две константы (a и b), расчет которых приводит к неустранимым вычислительным погрешностям. Несмотря на то, что это условие нарушает теоретическую точность формульных представлений, это значительно упрощает их вид. Таким, образом, для удобства использования правил было произведено их преобразование посредством выполнения указанных математических действий. Конечный результат округлялся до третьего-пятого знака после запятой (см. табл. 4).The developed formulas contain two constants each (a and b), the calculation of which leads to fatal computational errors. Despite the fact that this condition violates the theoretical accuracy of formula representations, this greatly simplifies their form. Thus, for the convenience of using the rules, they were transformed by performing the indicated mathematical operations. The final result was rounded up to the third or fifth decimal place (see Table 4).
При оценке вероятности ПС организма пациента с ПССП, необходимо рассчитать все частные d1-6, интегрировать полученные значения в обобщенный показатель D, после чего интерпретировать результат по следующей схеме оценки вероятности ПС организма по линейке маркеров (см. фиг. 1):When assessing the probability of PS of the body of a patient with PSSP, it is necessary to calculate all private d 1-6 , integrate the obtained values into a generalized indicator D, and then interpret the result according to the following scheme for assessing the probability of PS of the body using a line of markers (see Fig. 1):
Приводим примеры конкретного выполнения заявляемого способа:We give examples of the specific implementation of the proposed method:
Пример 1. Обследуемый А., 42 года.Example 1. Subject A., 42 years old.
z(p53)=0,1255*5,6-0,601;z(p53)=0.1255*5.6-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*873+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*873+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*1505+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*1505+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*47+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*47+0.9438;
z(СБР)=0,2241*4,1-0,566;z(RBR)=0.2241*4.1-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*2548+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*2548+1.2744
Таким образом, у обследуемого А., 42 года по заявляемому нами способу прогнозируют средний риск преждевременного старения. При повторном измерении данных показателей через 8,5 месяцев после проведенного комплексного лечения и коррекции образа жизни у данного пациента были получены следующие результаты:Thus, in the subject A., 42 years old, according to the method claimed by us, the average risk of premature aging is predicted. When re-measuring these indicators 8.5 months after the complex treatment and lifestyle correction in this patient, the following results were obtained:
z(p53)=0,1255*1,95-0,601;z(p53)=0.1255*1.95-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*1231+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*1231+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*1952+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*1952+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*52+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*52+0.9438;
z(СБР)=0,2241*1,8-0,566;z(RBR)=0.2241*1.8-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*3774+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*3774+1.2744
Таким образом, у обследуемого А., 42 года по заявляемому нами способу прогнозируют низкий риск преждевременного старения.Thus, in the subject A., 42 years old, according to the method claimed by us, a low risk of premature aging is predicted.
Пример 2. Обследуемый В., 44 года.Example 2. Subject V., 44 years old.
z(p53)=0,1255*2,2-0,601;z(p53)=0.1255*2.2-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*1107+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*1107+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*2194+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*2194+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*42+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*42+0.9438;
z(СБР)=0,2241*2,1-0,566;z(RBR)=0.2241*2.1-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*4438+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*4438+1.2744
Таким образом, у обследуемого В., 44 года по заявляемому нами способу прогнозируют низкий риск преждевременного старения. При повторном измерении данных показателей через 7 месяцев после коррекции образа жизни у данного пациента были получены следующие результаты:Thus, in the subject V., 44 years old, according to the method claimed by us, a low risk of premature aging is predicted. When these indicators were re-measured 7 months after lifestyle correction, the following results were obtained in this patient:
z(p53)=0,1255*1,4-0,601;z(p53)=0.1255*1.4-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*1431+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*1431+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*2798+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*2798+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*31+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*31+0.9438;
z(СБР)=0,2241*0,7-0,566;z(RBR)=0.2241*0.7-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*4371+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*4371+1.2744
Таким образом, у обследуемого В., 44 года по заявляемому нами способу преждевременное старение мало вероятно.Thus, in the subject V., 44 years old according to the method claimed by us, premature aging is unlikely.
Пример 3. Обследуемый С, 39 лет.Example 3. Subject C, 39 years old.
z(p53)=0,1255*12-0,601;z(p53)=0.1255*12-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*417+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*417+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*1034+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*1034+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*112+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*112+0.9438;
z(СБР)=0,2241*8,3-0,566;z(RBR)=0.2241*8.3-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*1401+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*1401+1.2744
Таким образом, у обследуемого С, 39 лет по заявляемому нами способу прогнозируют высокий риск преждевременного старения. При повторном измерении данных показателей через 11 месяцев после проведенного комплексного лечения и коррекции образа жизни у данного пациента были получены следующие результаты:Thus, in the subject C, 39 years old, according to the method claimed by us, a high risk of premature aging is predicted. When these indicators were re-measured 11 months after the complex treatment and lifestyle correction, the following results were obtained in this patient:
z(p53)=0,1255*4,2-0,601;z(p53)=0.1255*4.2-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*890+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*890+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*1722+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*1722+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*75+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*75+0.9438;
z(СБР)=0,2241*3,7-0,566;z(RBR)=0.2241*3.7-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*3291+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*3291+1.2744
Таким образом, у обследуемого С., 39 лет по заявляемому нами способу прогнозируют средниий риск преждевременного старения.Thus, in the subject S., 39 years old, according to the method claimed by us, an average risk of premature aging is predicted.
Пример 4. Обследуемый Д., 32 года.Example 4. Subject D., 32 years old.
z(p53)=0,1255*1,1-0,601;z(p53)=0.1255*1.1-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*1420+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*1420+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*2472+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*2472+1.643;
z(FGF21)=-0,0149*19+0,9438;z(FGF21)=-0.0149*19+0.9438;
z(СБР)=0,2241*0,4-0,566;z(RBR)=0.2241*0.4-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*4841+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*4841+1.2744
Таким образом, у обследуемого Д., 32 года по заявляемому нами способу преждевременное старение маловероятно. При повторном измерении данных показателей через 9,5 месяцев и соблюдении прежнего образа жизни у данного пациента были получены следующие результаты:Thus, the subject D., 32 years old according to the method claimed by us, premature aging is unlikely. When these indicators were re-measured after 9.5 months and the previous lifestyle was observed, the following results were obtained in this patient:
z(p53)=0,1255*1,12-0,601;z(p53)=0.1255*1.12-0.601;
z(6-COMT день)=-0,00139*1398+1,407;z(6-COMT day)=-0.00139*1398+1.407;
z(6-COMT ночь)=-0,00089*2578+1,643;z(6-COMT night)=-0.00089*2578+1.643;
z(FGF 21)=-0,0149*21+0,9438;z(FGF 21)=-0.0149*21+0.9438;
z(СБР)=0,2241*0,2-0,566;z(RBR)=0.2241*0.2-0.566;
z(β-эндорфин)=-0,000358*4702+1,2744z(β-endorphin)=-0.000358*4702+1.2744
Таким образом, у обследуемого Д., 32 года по заявляемому нами способу преждевременное старение маловероятно.Thus, the subject D., 32 years old according to the method claimed by us, premature aging is unlikely.
Список литературы:Bibliography:
1. Абрашитова А.Т. Роль эндогенных и экзогенных факторов в развитии преждевременного старения работников газодобывающего предприятия / A.Т. Абрашитова, Т.Н. Панова, И.А. Белолапенко // Кубан. науч. мед. вестн. - 2011. - Т. 127, №4. - С. 10-12.1. Abrashitova A.T. The role of endogenous and exogenous factors in the development of premature aging of workers in a gas production enterprise / A.T. Abrashitova, T.N. Panova, I.A. Belolapenko // Kuban. scientific honey. vestn. - 2011. - T. 127, No. 4. - S. 10-12.
2. Адлер Ю.П. Планирование эксперимента при поиске оптимальных условий / Ю.П. Адлер, Е.В. Маркова, Ю.В. Грановский. - Москва: Наука, 1976. - 279 с.2. Adler Yu.P. Planning an experiment in the search for optimal conditions / Yu.P. Adler, E.V. Markova, Yu.V. Granovsky. - Moscow: Nauka, 1976. - 279 p.
3. Анисимов В.Н. Молекулярные и физиологические механизмы старения / B.Н. Анисимов. - Санкт-Петербург: Наука, 2003. - 468 с.3. Anisimov V.N. Molecular and physiological mechanisms of aging / V.N. Anisimov. - St. Petersburg: Nauka, 2003. - 468 p.
4. Белозерова Л. М. Физическая работоспособность и биологический возраст мужчин / Л. М. Белозерова // Клин, геронтология. - 2008. - Т. 14, №5. - С. 21-24.4. Belozerova L. M. Physical performance and biological age of men / L. M. Belozerova // Wedge, gerontology. - 2008. - V. 14, No. 5. - S. 21-24.
5. Войтенко В.П. Здоровье здоровых (введение в санологию) / В.П. Войтенко. - Киев: Здоровья, 1991. - 246 с.5. Voitenko V.P. Zdorovye zdorovye (introduction to sanology) / V.P. Voitenko. - Kyiv: Health, 1991. - 246 p.
6. Войтенко В.П. Системные механизмы развития и старения / В.П. Войтенко, А.М. Полюхов. - Ленинград: Наука, 1986. - 184 с.6. Voitenko V.P. Systemic mechanisms of development and aging / V.P. Voitenko, A.M. Polyukhov. - Leningrad: Nauka, 1986. - 184 p.
7. Войтенко, В.П. Факторы смертности и продолжительность жизни / В.П. Войтенко. - Киев: Здоровья. - 1987. - 144 с.7. Voitenko, V.P. Mortality factors and life expectancy / V.P. Voitenko. - Kyiv: Health. - 1987. - 144 p.
8. Денисевич М.Н. Продолжительность жизни в России: Мировые угрозы национальной безопасности. / М.Н. Денисевич // Креатив, менеджер. - 2016. - №3. - С. 47-57.8. Denisevich M.N. Life expectancy in Russia: World threats to national security. / M.N. Denisevich // Creative, manager. - 2016. - No. 3. - S. 47-57.
9. Дильман В.М. Большие биологические часы / В.М. Дильман // Москва: Знание, 1986. - 256 с9. Dilman V.M. Large biological clock / V.M. Dilman // Moscow: Knowledge, 1986. - 256 p.
10. Измеров Н.Ф. Современная медико-демографическая ситуация в России / Н.Ф. Измеров, Г.И. Тихонова, Т.П. Яковлева // Медицина труда и пром. экология. - 2005. - №5. - С. 1-8.10. Izmerov N.F. Modern medical and demographic situation in Russia / N.F. Izmerov, G.I. Tikhonova, T.P. Yakovleva // Occupational Medicine and Industry. ecology. - 2005. - No. 5. - S. 1-8.
11. Карташова Т.М. Вопросы оптимизации при разработке рецептуры и технологии получения новых полимерных материалов / Т.М. Карташова. - Москва: МХТИ им. Менделеева, 1969. - 198 с.11. Kartashova T.M. Issues of optimization in the development of formulations and technology for the production of new polymeric materials / T.M. Kartashov. - Moscow: MKhTI im. Mendeleev, 1969. - 198 p.
12. Кендаль М.В. Старение как социальная проблема общества / М.В. Кендаль, Л.А. Койсман, В.П. Назарова // Вестн. Приамур. гос. ун-та им. Шолом-Алейхема. - 2018. - Т. 3, №32. - С. 96-103.12. Kendal M.V. Aging as a social problem of society / M.V. Kendal, L.A. Koisman, V.P. Nazarova // Vestn. Priamur. state un-ta im. Sholom Aleichem. - 2018. - V. 3, No. 32. - S. 96-103.
13. Ляшок В.Ю. Повышение пенсионного возраста: Позитивные эффекты и вероятные риски / В.Ю. Ляшок, Т.М. Малева, Ю.М. Горлин // Эконом, политика. - 2018. - Т. 13, №1. - С. 148-179.13. Lyashok V.Yu. Raising the retirement age: Positive effects and probable risks / V.Yu. Lyashok, T.M. Maleva, Yu.M. Gorlin // Economy, politics. - 2018. - V. 13, No. 1. - S. 148-179.
14. Новоселова Е.Н. Старение населения глобальных городов (На примере Москвы) / Е. Н. Новоселова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Социология и политология. - 2015. - №4. - С. 150-168.14. Novoselova E.N. Aging of the population of global cities (On the example of Moscow) / E. N. Novoselova // Vestn. Moscow university Ser. Sociology and political science. - 2015. - No. 4. - S. 150-168.
15. Парцерняк С.А. Преждевременное старение, полиморбидность и интегративная медицина: направление решений и действий / С.А. Парцерняк; под ред. С.А. Сайганова; М-во здравоохранения Рос. Федерации, ФГБОУ ВО Сев.-Зап. гос. мед. ун-т им. И.И. Мечникова. - Санкт-Петербург: Изд-во СЗГМУ им. И.И. Мечникова, 2018. - 332 с.15. Partsernyak S.A. Premature aging, polymorbidity and integrative medicine: direction of decisions and actions / S.A. Parcernyak; ed. S.A. Saiganova; Ministry of Health Ros. Federation, FGBOU VO North-West. state honey. un-t im. I.I. Mechnikov. - St. Petersburg: Publishing house of SZGMU im. I.I. Mechnikova, 2018. - 332 p.
16. Пристром М.С. Старение физиологическое и преждевременное. Современный взгляд на проблему. / М.С. Пристром, С.Л. Пристром, И.И. Семененков // Мед. новости. - 2015. - №2. - С. 36-45.16. Pristrom M.S. Aging is physiological and premature. Modern view of the problem. / M.S. Pristrom, S.L. Pristrom, I.I. Semenenkov // Med. news. - 2015. - No. 2. - S. 36-45.
17. Усманова С.В. Понятие о геронтологии. Классификация возрастных групп: методическое пособие /С. В. Усманова. - Иркутск: ИрГУПС МК ЖТ, 2017. - 30 с.17. Usmanova S.V. The concept of gerontology. Classification of age groups: methodical manual /S. V. Usmanov. - Irkutsk: IrGUPS MK ZhT, 2017. - 30 p.
18. Фролькис В.В. Старение и увеличение продолжительности жизни / В.В. Фролькис. - Ленинград: Наука, 1988. - 239 с. 19.Чеботарев, Д.Ф. Биологический (функциональный) возраст человека / Д.Ф. Чеботарев, А. Я. Минц. - Москва: Медицина, 1978. - 372 с.18. Frolkis V.V. Aging and increase in life expectancy / V.V. Frolkis. - Leningrad: Nauka, 1988. - 239 p. 19. Chebotarev, D.F. Biological (functional) age of a person / D.F. Chebotarev, A. Ya. Mints. - Moscow: Medicine, 1978. - 372 p.
20. Чернышева Е.Н. Влияние экзогенных и эндогенных факторов на развитие преждевременного старения у пациентов с метаболическим синдромом / Е.Н. Чернышева, Т.Н. Панова, Т.А. Эсаулова // Кубан. науч. мед. вестн. - 2013. - Т. 140, №5. - С. 193-196.20. Chernysheva E.N. Influence of exogenous and endogenous factors on the development of premature aging in patients with metabolic syndrome / E.N. Chernysheva, T.N. Panova, T.A. Esaulova // Kuban. scientific honey. vestn. - 2013. - V. 140, No. 5. - S. 193-196.
21. Anstey, K.J. Measuring human functional age: a review of empirical findings / K.J. Anstey, S.R. Lord, G.A. Smith // Exp. Aging Res. - 1996. - Vol. 22, №3.-P. 245-266.21. Anstey, K.J. Measuring human functional age: a review of empirical findings / K.J. Anstey, S.R. Lord, G.A. Smith // Exp. Aging Res. - 1996. - Vol. 22, No. 3.-P. 245-266.
22. Cheng X. Melatonin alleviates myosin light chain kinase expression and activity via the mitogen-activated protein kinase pathway during atherosclerosis in rabbits / X. Cheng, Y. Wan, Y. Xu [et al] // Mol. Med. Rep. - 2015. - Vol. 11, №1. - p. 99-104.22. Cheng X. Melatonin alleviates myosin light chain kinase expression and activity via the mitogen-activated protein kinase pathway during atherosclerosis in rabbits / X. Cheng, Y. Wan, Y. Xu [et al] // Mol. Med. Rep. - 2015. - Vol. 11, #1. - p. 99-104.
23. Converso D. Aging and work ability: The moderating role of job and personal resources / D. Converso, I. Sottimano, G. Guidetti [et al.] // Front. Psychol. - 2017. - Vol. 8, №2262.23. Converso D. Aging and work ability: The moderating role of job and personal resources / D. Converso, I. Sottimano, G. Guidetti [et al.] // Front. Psychol. - 2017. - Vol. 8, No. 2262.
24. Flatt T. Integrating evolutionary and molecular genetics of aging / T. Flatt, P.S. Schmidt // Biochim. Biophys. Acta. - 2009. - Vol. 1790, №10. - P. 951-962.24. Flatt T. Integrating evolutionary and molecular genetics of aging / T. Flatt, P.S. Schmidt // Biochim. Biophys. acta. - 2009. - Vol. 1790, No. 10. - P. 951-962.
25. Flatt T.L. Still pondering an age-old question / T.L. Flatt, D. E. Promislow // Science. - 2007. - Vol. 318 (5854). - P. 1255-1256.25. Flatt T.L. Still pondering an age-old question / T.L. Flatt, D. E. Promislow // Science. - 2007. - Vol. 318 (5854). - P. 1255-1256.
26. Fraga M.F. Genetic and epigenetic regulation of aging / M.F. Fraga // Curr. Opin. Immunol. - 2009. - Vol. 21, №4. - P. 446-453.26 Fraga M.F. Genetic and epigenetic regulation of aging / M.F. Fraga // Curr. Opin. Immunol. - 2009. - Vol. 21, no. 4. - P. 446-453.
27. Gallego-Escuredo J.M. Opposite alterations in FGF21 and FGF 19 levels and disturbed expression of the receptor machinery for endocrine FGFs in obese patients / J.M. Gallego-Escuredo, J. Gómez-Ambrosi, V. Catalan [et al.] // Int. J. Obes. (Lond). - 2015. - Vol. 39, №1. - P. 121-129.27. Gallego-Escuredo J.M. Opposite alterations in FGF21 and FGF 19 levels and disturbed expression of the receptor machinery for endocrine FGFs in obese patients / J.M. Gallego-Escuredo, J. Gómez-Ambrosi, V. Catalan [et al.] // Int. J. Obes. (Lond). - 2015. - Vol. 39, no. 1. - P. 121-129.
28. Gómez-Ambrosia, J. FGF19 and FGF21 serum concentrations in human obesity and type 2 diabetes behave differently after diet- or surgically-induced weight loss / J. Gómez-Ambrosia, J.M. Gallego-Escuredo, V. Catalána [et al] // Clin. Nutr. - 2017. - Vol. 36, №3. - P. 861-868.28. Gómez-Ambrosia, J. FGF19 and FGF21 serum concentrations in human obesity and
29. Gonster J.M. Tryptophan metabolism and related pathways in psychoneuroimmunology: the impact of nutrition and lifestyle / J.M. Gostner, S.B. Geisler, M. Stonig [et al] // Neuropsychobiology. - 2020. - Vol. 79, №1. - P. 89-99.29. Gonster J.M. Tryptophan metabolism and related pathways in psychoneuroimmunology: the impact of nutrition and lifestyle / J.M. Gostner, S.B. Geisler, M. Stonig [et al] // Neuropsychobiology. - 2020. - Vol. 79, no. 1. - P. 89-99.
30. Hardeland, R. Melatonin / R. Hardeland, S.R. Pandi-Perumal, D.P. Cardinali // Int. J. Biochem. Cell. Biol. - 2006. - Vol. 38, №3. - P. 313-316.30. Hardeland, R. Melatonin / R. Hardeland, S.R. Pandi Perumal, D.P. Cardinali // Int. J Biochem. cell. Biol. - 2006. - Vol. 38, no. 3. - P. 313-316.
31. Hasan T.F. Anorexia nervosa: a unified neurological perspective / T.F. Hasan, H. Hasan // Int. J. Med. Sci. - 2011. - Vol. 8, №8. - P. 679-703.31. Hasan T.F. Anorexia nervosa: a unified neurological perspective / T.F. Hasan, H. Hasan // Int. J. Med. sci. - 2011. - Vol. 8, No. 8. - P. 679-703.
32. Hill A.J. Obesity and eating disorders / A.J. Hill // Obes. Rev. - 2007. - Vol. 8, №1. - P. 151-155.32 Hill A.J. Obesity and eating disorders / A.J. Hill // Obes. Rev. - 2007. - Vol. 8, #1. - P. 151-155.
33. Hribal M.L. Regulation of insulin-like growth factor-dependent myoblast differentiation by FOXO forkhead transcription factors / M.L. Hribal, J. Nakae, T. Kitamura [et al.] // J. Cell Biol. - 2003. - Vol. 162, №4. - P. 535-541.33. Hribal M.L. Regulation of insulin-like growth factor-dependent myoblast differentiation by FOXO forkhead transcription factors / M.L. Hribal, J. Nakae, T. Kitamura [et al.] // J. Cell Biol. - 2003. - Vol. 162, no. 4. - P. 535-541.
34. Lewis, J.E. Going back to the biology of FGF21: New Insights / J.E. Lewis, F. J. P. Ebling, R.J. Samms [et al.] // Trends Endocrinol. Metab. - 2019. - Vol. 30, №8. - P. 491-504.34 Lewis, J.E. Going back to the biology of FGF21: New Insights / J.E. Lewis, F. J. P. Ebling, R. J. Samms [et al.] // Trends Endocrinol. Metab. - 2019. - Vol. 30, no. 8. - P. 491-504.
35. Liu, D. p53, Oxidative stress, and aging / D. Liu, Y. Xu // Antioxid. Redox. Signal. - 2011. - Vol. 15, №6. - P. 1669-1678.35. Liu, D. p53, Oxidative stress, and aging / D. Liu, Y. Xu, Antioxid. redox. signal. - 2011. - Vol. 15, #6. - P. 1669-1678.
36. Lundsgaard A.M. Circulating FGF21 in humans is potently induced by short term overfeeding of carbohydrates / A.M. Lundsgaard, A.M. Fritzen, K.A. Sjøberg [et al.] // Mol. Metab. - 2017. - Vol. 6, №1. - P. 22-29.36. Lundsgaard A.M. Circulating FGF21 in humans is potently induced by short term overfeeding of carbohydrates / A.M. Lundsgaard, A.M. Fritzen, K.A. Sjøberg [et al.] // Mol. Metab. - 2017. - Vol. 6, no. 1. - P. 22-29.
37. Mansur C.P. The regulation and function of the p53 tumor suppressor / C.P. Mansur // Adv. Dermatol. - 1997. - Vol. 13. - P. 121-166.37. Mansur C.P. The regulation and function of the p53 tumor suppressor / C.P. Mansur // Adv. Dermatol. - 1997. - Vol. 13. - P. 121-166.
38. Mao Z.J. Melatonin against myocardial ischemia-reperfusion injury: A meta-analysis and mechanism insight from animal studies / Z. Mao, H. Lin, F. Xiao [et al] // Oxidative Med. Cell. Longev. - 2020. - Vol. 2020. - P. 1-11.38. Mao Z.J. Melatonin against myocardial ischemia-reperfusion injury: A meta-analysis and mechanism insight from animal studies / Z. Mao, H. Lin, F. Xiao [et al] // Oxidative Med. cell. Longev. - 2020. - Vol. 2020. - P. 1-11.
39. Marchelek-Myśliwiec M. Chronic kidney disease is associated with increased plasma levels of fibroblast growth factors 19 and 21 / M. Marchelek-Myśliwiec, V. Dziedziejko, M. Nowosiad-Magda [et al] // Physiology. - 2019. - Vol. 44. - P. 1207-1218.39. Marchelek-Myśliwiec M. Chronic kidney disease is associated with increased plasma levels of fibroblast growth factors 19 and 21 / M. Marchelek-Myśliwiec, V. Dziedziejko, M. Nowosiad-Magda [et al] // Physiology. - 2019. - Vol. 44. - P. 1207-1218.
40. Monteleone P. New frontiers in endocrinology of eating disorders / P. Monteleone // Curr. Top.Behav. Neurosci. - 2011. - Vol. 6. - P. 189-208.40. Monteleone P. New frontiers in endocrinology of eating disorders / P. Monteleone // Curr. Top Behavior. neurosci. - 2011. - Vol. 6. - P. 189-208.
41. Sadanandan N. Melatonin - a potent therapeutic for stroke and stroke-related dementia / N. Sadanandan, B. Cozene, J. Cho [et al] // Antioxidants. - 2020. - Vol. 9, №8. - P. 672.41. Sadanandan N. Melatonin - a potent therapeutic for stroke and stroke-related dementia / N. Sadanandan, B. Cozene, J. Cho [et al] // Antioxidants. - 2020. - Vol. 9, no. 8. - P. 672.
42. Samms R.J. FGF21 is an insulin-dependent postprandial hormone in adult humans / R.J. Samms, J.E. Lewis, L. Norton [et al.] // J. Clin. Endocrinol. Metab. - 2017. - Vol. 102, №10. - P. 3806-3813.42. Samms R.J. FGF21 is an insulin-dependent postprandial hormone in adult humans / R.J. Samms, J.E. Lewis, L. Norton [et al.] // J. Clin. Endocrinol. Metab. - 2017. - Vol. 102, no. 10. - P. 3806-3813.
43. Sarfstein R. Tumor suppressor p53 regulates insulin receptor (INSR) gene expression via direct binding to the INSR promoter / R. Sarfstein, H. Werner // Oncotarget. - 2020. - Vol. 11, №25. - P. 2424-2437.43. Sarfstein R. Tumor suppressor p53 regulates insulin receptor (INSR) gene expression via direct binding to the INSR promoter / R. Sarfstein, H. Werner // Oncotarget. - 2020. - Vol. 11, #25. - P. 2424-2437.
44. Skene D.J. Human circadian rhythms: physiological and therapeutic relevance of light and melatonin / D.J. Skene, J. Arendt // Ann. Clin. Biochem. - 2006. - Vol. 43, Pt. 5. - P. 344-353.44. Skene D.J. Human circadian rhythms: physiological and therapeutic relevance of light and melatonin / D.J. Skene, J. Arendt // Ann. Clin. Biochem. - 2006. - Vol. 43, Pt. 5. - P. 344-353.
45. Tatar M. Senescence / M. Tatar // Evolutionary Ecology - Concepts and Case Studies / eds. C.W. Fox, D.A. Roff, D.J. Fairbairn. - New York: Oxford University Press, 2001. - P. 128-141.45. Tatar M. Senescence / M. Tatar // Evolutionary Ecology - Concepts and Case Studies / eds. C.W. Fox, D.A. Roff, D.J. Fairbairn. - New York: Oxford University Press, 2001. - P. 128-141.
46. Wang Z. Aging and aging-related diseases / Z. Wang. - Singapore: Springer Nature, 2018. - 294 p.46. Wang Z. Aging and aging-related diseases / Z. Wang. - Singapore: Springer Nature, 2018. - 294 p.
47. Xia X. Molecular and phenotypic biomarkers of aging / X. Xia, W. Chen, J. McDermott, J. J. Han // F1000Res. - 2017. - №6. - P. 860.47. Xia X. Molecular and phenotypic biomarkers of aging / X. Xia, W. Chen, J. McDermott, J. J. Han // F1000Res. - 2017. - No. 6. - P. 860.
48. Yeomans, M.R. Opioid peptides and the control of human ingestive behavior / M.R. Yeomans, R.W. Gray // Neurosci. Biobehav. Rev. - 2002. - Vol. 26. - P. 713-728.48. Yeomans, M.R. Opioid peptides and the control of human ingestive behavior / M.R. Yeomans, R.W. Gray // Neurosci. Biobehav. Rev. - 2002. - Vol. 26. - P. 713-728.
49. Zhang R. Potential role of melatonin as an adjuvant for atherosclerotic carotid arterial stenosis / R. Zhang, L. Ni, X. Di [et al] // Molecules. - 2021. - Vol. 26, №4. - P. 811.49. Zhang R. Potential role of melatonin as an adjuvant for atherosclerotic carotid arterial stenosis / R. Zhang, L. Ni, X. Di [et al] // Molecules. - 2021. - Vol. 26, no. 4. - P. 811.
50. Zhu D. BMP4 mediates oxidative stress-induced retinal pigment epithelial cell senescence and is overexpressed in age-related macular degeneration / D. Zhu, J. Wu, C. Spee [et al.] // J. Biol. Chem. - 2009. - Vol. 284, №14. - P. 9529-9539.50. Zhu D. BMP4 mediates oxidative stress-induced retinal pigment epithelial cell senescence and is overexpressed in age-related macular degeneration / D. Zhu, J. Wu, C. Spee [et al.] // J. Biol. Chem. - 2009. - Vol. 284, no. 14. - P. 9529-9539.
Claims (1)
Publications (2)
Publication Number | Publication Date |
---|---|
RU2795721C1 true RU2795721C1 (en) | 2023-05-11 |
RU2795721C9 RU2795721C9 (en) | 2023-08-24 |
Family
ID=
Citations (2)
Publication number | Priority date | Publication date | Assignee | Title |
---|---|---|---|---|
UA21851A (en) * | 1995-02-09 | 1998-04-30 | Інститут Геронтології Академії Медичних Наук України | Method for determination of aging rate and functional age of human organism |
RU2722879C1 (en) * | 2019-06-21 | 2020-06-04 | федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова" Министерства здравоохранения Российской Федерации | Method for prediction of risk of premature aging of young and middle-aged men |
Patent Citations (2)
Publication number | Priority date | Publication date | Assignee | Title |
---|---|---|---|---|
UA21851A (en) * | 1995-02-09 | 1998-04-30 | Інститут Геронтології Академії Медичних Наук України | Method for determination of aging rate and functional age of human organism |
RU2722879C1 (en) * | 2019-06-21 | 2020-06-04 | федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова" Министерства здравоохранения Российской Федерации | Method for prediction of risk of premature aging of young and middle-aged men |
Non-Patent Citations (1)
Title |
---|
ПАРЦЕНЯК А.С. Преждевременное старение у лиц с полиморбидной сердечно-сосудистой патологией: патогенетические и клинические аспекты. Диссер. С-Пб. 2022, стр.1-364. ПРОЩАЙ Г.А. и др. Фактор роста фибробластов 21 с позиции перспективного маркера метаболических нарушений и преждевременного старения при полиморбидной сердечно-сосудистой патологии у лиц молодого и среднего возраста. Неотложная кардиология и кардиооваскулярные риски. 2020, 4(2), стр.1002-1005. КОТОВСКАЯ Ю.В. и др. Преждевременное старение сосудистого русла: роль артериальной ригидности и возможности медикаментозной терапии с использованием периндоприла А. Consilium Medicum, 2013, 15(10), p.101-107. HARTMANN A. et al. Ranking Biomarkers of Aging by Citation Profiling and Effort Scoring. Front Genet. 2021, 12:686320. CRIMMINS E. et al. Biomarkers related to aging in human populations. Adv Clin Chem. 2008, 46, p.161-216. * |
Similar Documents
Publication | Publication Date | Title |
---|---|---|
Can et al. | Serum markers of inflammation and oxidative stress in sarcopenia | |
Fisman et al. | Interleukin-6 and the risk of future cardiovascular events in patients with angina pectoris and/or healed myocardial infarction | |
McGee et al. | Exercise increases MEF2‐and GEF DNA‐binding activities in human skeletal muscle | |
Charkoftaki et al. | Update on the human and mouse lipocalin (LCN) gene family, including evidence the mouse Mup cluster is result of an “evolutionary bloom” | |
Nilsson et al. | The metabolic syndrome and incidence of cardiovascular disease in non‐diabetic subjects—a population‐based study comparing three different definitions | |
Duivis et al. | Differential association of somatic and cognitive symptoms of depression and anxiety with inflammation: findings from the Netherlands Study of Depression and Anxiety (NESDA) | |
Chuang et al. | Abdominal obesity and low skeletal muscle mass jointly predict total mortality and cardiovascular mortality in an elderly Asian population | |
Appleton et al. | Basal plasma insulin and homeostasis model assessment (HOMA) are indicators of insulin sensitivity in cats | |
Semba et al. | Fat mass is inversely associated with serum carboxymethyl-lysine, an advanced glycation end product, in adults | |
Crasto et al. | Relationship of low-circulating “anti-aging” klotho hormone with disability in activities of daily living among older community-dwelling adults | |
Arsenijevic et al. | Increased infarct size and lack of hyperphagic response after focal cerebral ischemia in peroxisome proliferator-activated receptor β-deficient mice | |
Beyer et al. | Inflammation-related muscle weakness and fatigue in geriatric patients | |
Qian et al. | PICK1 deficiency exacerbates sepsis-associated acute lung injury and impairs glutathione synthesis via reduction of xCT | |
Khemka et al. | Raised serum adenosine deaminase level in nonobese type 2 diabetes mellitus | |
Šebeková et al. | Total plasma Nε-(carboxymethyl) lysine and sRAGE levels are inversely associated with a number of metabolic syndrome risk factors in non-diabetic young-to-middle-aged medication-free subjects | |
Yin et al. | The association between sarcopenic obesity and hypertension, diabetes, and abnormal lipid metabolism in Chinese adults | |
Nourbakhsh et al. | Circulating TRB3 and GRP78 levels in type 2 diabetes patients: crosstalk between glucose homeostasis and endoplasmic reticulum stress | |
Hammami et al. | Prevalence of diabetes mellitus among non institutionalized elderly in Monastir City | |
Quan et al. | Ubiquitin-immunoreactive structures in the midbrain of methamphetamine abusers | |
Williams et al. | Nociceptin and urotensin-II concentrations in critically ill patients with sepsis | |
Polat et al. | The relationship between frailty and serum alpha klotho levels in geriatric patients | |
Goodman et al. | To detect and reject, parallel roles for taste and immunity | |
Islam et al. | Heat exposure induces tissue stress in heat-intolerant, but not heat-tolerant, mice | |
Costache et al. | Beyond the finish line: The impact and dynamics of biomarkers in physical exercise—a narrative review | |
Saramies et al. | 22-year trends in dysglycemia and body mass index: A population-based cohort study in Savitaipale, Finland |