RU2546021C1 - Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients - Google Patents
Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients Download PDFInfo
- Publication number
- RU2546021C1 RU2546021C1 RU2014113835/15A RU2014113835A RU2546021C1 RU 2546021 C1 RU2546021 C1 RU 2546021C1 RU 2014113835/15 A RU2014113835/15 A RU 2014113835/15A RU 2014113835 A RU2014113835 A RU 2014113835A RU 2546021 C1 RU2546021 C1 RU 2546021C1
- Authority
- RU
- Russia
- Prior art keywords
- treatment
- patients
- schizophrenia
- effectiveness
- therapy
- Prior art date
Links
Landscapes
- Medicines That Contain Protein Lipid Enzymes And Other Medicines (AREA)
Abstract
Description
Изобретение относится к медицине, а именно к психиатрии, и может быть использовано для прогноза эффективности лечения больных шизофренией.The invention relates to medicine, namely to psychiatry, and can be used to predict the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia.
В клинической практике эффективность терапии основана на динамическом наблюдении за выраженностью психопатологических симптомов в среднем через 4-6 недель после начала терапии, когда действие антипсихотиков достигает своего плато [1], и при отсутствии положительного лечебного эффекта лекарственного средства или незначительном улучшении состояния пациента лечащий врач меняет терапевтическую тактику. Предпринимаемое в таких случаях врачами значительное повышение доз психофармакологического средства или назначение сразу нескольких препаратов нередко приводит к быстрому развитию побочных действий и осложнений фармакотерапии. Такой подход приводит к удлинению сроков редукции психопатологической симптоматики и пребывания пациента в стационаре.In clinical practice, the effectiveness of therapy is based on dynamic observation of the severity of psychopathological symptoms on average 4-6 weeks after the start of therapy, when the action of antipsychotics reaches its plateau [1], and in the absence of a positive therapeutic effect of the drug or a slight improvement in the patient’s condition, the attending physician changes therapeutic tactics. A significant increase in the doses of a psychopharmacological agent or the administration of several drugs at once in such cases by doctors often leads to the rapid development of side effects and complications of pharmacotherapy. This approach leads to an extension of the reduction of psychopathological symptoms and the patient's stay in the hospital.
Учитывая тяжесть шизофренического процесса, необходимость длительного, в большинстве случаев пожизненного приема психотропных препаратов, приоритетным остается разработка критериев прогноза эффективности терапии, уточнение и индивидуализация показаний к назначению существующих антипсихотиков [2, 3].Given the severity of the schizophrenic process, the need for a long, in most cases lifelong administration of psychotropic drugs, the development of criteria for predicting the effectiveness of therapy, clarifying and individualizing the indications for prescribing existing antipsychotics remains a priority [2, 3].
Успешная индивидуализация лечения психически больных возможна на основе учета не только клинических показаний к назначению психотропного средства, но и более объективных параклинических биологических прогностических критериев, которые тесно связаны с патогенетическими механизмами шизофрении.Successful individualization of treatment of mentally ill patients is possible on the basis of taking into account not only clinical indications for prescribing a psychotropic drug, but also more objective paraclinical biological prognostic criteria, which are closely related to the pathogenetic mechanisms of schizophrenia.
Использование иммунобиологических показателей для оценки качества лечения больных шизофренией отражены в единичных сообщениях и, в основном, при изучении клинико-иммунологической эффективности различных препаратов. В качестве прогностически благоприятного критерия эффективности психотропной терапии больных шизофренией при манифестации эндогенного приступообразного психоза в юношеском возрасте рассматривается повышенный уровень IL-10, наблюдаемый у пациентов до начала терапии [4]. Диагностическими маркерами для ранней диагностики и адекватной терапии мужчин, больных параноидной формой шизофрении, являются показатели фосфолипидов сыворотки цельной крови [5]. Установлено, что с усилением тяжести заболевания по шкале PANSS у больных с первым эпизодом шизофрении можно ожидать повышения активности моноаминоксидазы (МАО) и дальнейшего снижения активности семикарбазид-чувствительной аминоксидазы (САО) сыворотки крови [6]. Повышенный уровень фермента глутаминсинтетазы у хронических больных шизофренией до применения атипичного антипсихотика оланзапина определен прогностическим маркером улучшения в ходе лечения [7].The use of immunobiological indicators to assess the quality of treatment for patients with schizophrenia is reflected in isolated reports and, mainly, in the study of the clinical and immunological effectiveness of various drugs. As a prognostically favorable criterion for the effectiveness of psychotropic therapy for patients with schizophrenia during the manifestation of endogenous paroxysmal psychosis in adolescence, the increased level of IL-10 observed in patients before therapy is considered [4]. Diagnostic markers for early diagnosis and adequate treatment of men with paranoid schizophrenia are whole blood serum phospholipids [5]. It has been established that with an increase in the severity of the disease according to the PANSS scale in patients with the first episode of schizophrenia, an increase in the activity of monoamine oxidase (MAO) and a further decrease in the activity of semicarbazide-sensitive aminoxidase (CAO) in blood serum can be expected [6]. An elevated level of the glutamine synthetase enzyme in chronic schizophrenia patients prior to the use of the atypical antipsychotic olanzapine was determined by a prognostic marker of improvement during treatment [7].
Предикторами эффективности терапии могут быть совокупность клинических и биологических признаков: пожилой и старческий возраст, очевидные признаки социальной дезадаптации, генерализация моторно-мышечных дисфункций с выраженной мышечной гипертонией, показатели мануального тремора, уровень содержания «средних молекул» свыше 0,280 ед. опт. плотности свидетельствуют в совокупности о низкой эффективности длительной терапии типичными нейролептиками таких пациентов [8].A combination of clinical and biological signs can be predictors of the effectiveness of therapy: elderly and senile age, obvious signs of social maladaptation, generalization of motor-muscle dysfunctions with severe muscle hypertension, indicators of manual tremor, and the level of “medium molecules” above 0.280 units. opt. densities indicate in aggregate the low effectiveness of long-term therapy with typical antipsychotics of such patients [8].
Известен способ прогнозирования эффективности лечения шизофрении по активности лейкоцитарной эластазы (ЛЭ) и α1-протеиназного ингибитора (α1-ПИ): высокая активность этих ферментов в момент обострения процесса повышает вероятность высокого терапевтического эффекта, определяемого по изменению балльной оценки тяжести психопатологических проявлений по шкале PANSS [9].A known method for predicting the effectiveness of the treatment of schizophrenia by the activity of leukocyte elastase (LE) and α 1 -proteinase inhibitor (α 1 -PI): the high activity of these enzymes at the time of exacerbation of the process increases the likelihood of a high therapeutic effect, determined by changing the score for the severity of psychopathological manifestations on a scale PANSS [9].
Известен способ прогноза эффективности терапии атипичным антипсихотиком сероквелем по снижению количества нейтрофилов с морфологическими признаками апоптоза и нормализации показателей уровня кортизола и дегидроэпиандростерона [10].A known method for predicting the effectiveness of therapy with atypical antipsychotic seroquel to reduce the number of neutrophils with morphological signs of apoptosis and normalize levels of cortisol and dehydroepiandrosterone [10].
Известен способ прогноза эффективности терапии атипичным антипсихотиком сероквелем по показателям системы иммунитета (натуральных киллеров CD16+ и иммуноглобулина А) [11].A known method for predicting the effectiveness of therapy with an atypical antipsychotic seroquel according to indicators of the immune system (natural killer CD16 + and immunoglobulin A) [11].
Данный способ является наиболее близким к заявленному и выбран в качестве прототипа.This method is the closest to the claimed and selected as a prototype.
Недостатком данного способа является то, что он дает возможность прогнозировать эффективность лечения больных шизофренией одним из атипичных антипсихотиков, в то время как классические нейролептики остаются в арсенале врачей-психиатров и входят в стандарт лечения больных шизофренией.The disadvantage of this method is that it makes it possible to predict the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia with one of the atypical antipsychotics, while classical antipsychotics remain in the arsenal of psychiatrists and are included in the standard for the treatment of patients with schizophrenia.
Задачей предлагаемого изобретения является разработка критериев прогноза эффективности лечения больных шизофренией классическими нейролептиками с использованием иммунологических и биохимических параметров, что позволяет назначать персонализированную реабилитационную тактику и способствует повышению эффективности терапии.The objective of the invention is to develop criteria for predicting the effectiveness of treatment of schizophrenia patients with classical antipsychotics using immunological and biochemical parameters, which allows you to assign a personalized rehabilitation tactics and helps to increase the effectiveness of therapy.
Поставленная задача достигается путем дополнительного определения иммунологических и биохимических показателей в крови у пациента при поступлении в стационар перед назначением активного психофармакологического лечения, и при одновременном содержании натуральных киллеров (CD16+) 0,22·109/Л и более, лимфоцитов с маркерами поздней активации (HLADR+) 0,56·109/Л и более и концентрации аспартатной ами-нотрансферазы (ACT) в сыворотке 20,76 Е/Л прогнозируют высокую эффективность нейролептической терапии.The task is achieved by additionally determining the immunological and biochemical parameters in the blood of the patient upon admission to the hospital before the appointment of active psychopharmacological treatment, and with the simultaneous content of natural killers (CD16 + ) of 0.22 · 10 9 / L or more, lymphocytes with late activation markers (HLADR + ) 0.56 · 10 9 / L or more and the concentration of aspartate aminotransferase (ACT) in serum 20.76 U / L predict the high effectiveness of antipsychotic therapy.
Выбор критериев прогноза эффективности лечения больных шизофренией (содержание натуральных киллеров, лимфоцитов с маркерами поздней активации и уровня ACT) осуществляли на базе анализа показателей, полученных в 2-х точках исследования - при поступлении пациентов в стационар до назначения активного психофармакологического лечения и через 4-6 недель лечения. Обследовано 138 больных шизофренией с диагнозом F20.00, F20.01, F20.02, F20.6 (МКБ-10), проходивших курс лечения в отделении эндогенных расстройств клиники ФБГУ «НИИПЗ» СО РАМН. Анализируемую группу составили 63 женщин, 75 мужчин, в возрасте от 18 до 64 лет (средний возраст 34,1±9,6 лет); с длительностью заболевания от 1 до 33 лет (средняя продолжительность заболевания 9,37±7,4 лет). Пациентам назначалось адекватное психическому состоянию лечение классическими нейролептиками (галоперидол в дозах 10-30 мг/сут, хлорпротиксен в дозах 100-200 мг/сут, хлорпромазин в дозах 100-200 мг/сут., флупентиксол 5-40 мг/сут, трифлуоперазин в дозах 20-40 мг/сут, клопиксол в дозах 40-80 мг/сут).The selection of criteria for predicting the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia (the content of natural killers, lymphocytes with markers of late activation and ACT level) was carried out on the basis of the analysis of indicators obtained at 2 points of the study - when patients were admitted to the hospital before the appointment of active psychopharmacological treatment and after 4-6 weeks of treatment. 138 patients with schizophrenia diagnosed with F20.00, F20.01, F20.02, F20.6 (ICD-10) who underwent treatment in the Department of Endogenous Disorders of the Clinic of the Federal State Institution "Scientific Research Institute for Nuclear Medicine" of the Russian Academy of Medical Sciences were examined. The analyzed group consisted of 63 women, 75 men, aged 18 to 64 years (average age 34.1 ± 9.6 years); with a disease duration of 1 to 33 years (average disease duration of 9.37 ± 7.4 years). Patients were prescribed treatment with classical antipsychotics adequate to their mental state (haloperidol in doses of 10-30 mg / day, chlorprotixen in doses of 100-200 mg / day, chlorpromazine in doses of 100-200 mg / day, flupentixol 5-40 mg / day, trifluoperazin doses of 20-40 mg / day, clopixol in doses of 40-80 mg / day).
Динамика улучшения состояния в ходе лечения оценивалась с использованием «Шкалы оценки эффективности терапии» CGI (подшкала CGI-C: «Общая оценка динамики психического состояния»).The dynamics of improvement during treatment were evaluated using the CGI “Scale for Evaluating the Effectiveness of Therapy” (CGI-C subscale: “General assessment of the dynamics of the mental state”).
В результате проведенного исследования пациенты по «Шкале оценки эффективности терапии» CGI были разделены на 2 полярные группы. 1-я группа (51 пациент) - с существенным улучшением психического состояния (в группе объединены пациенты со значительным и существенным улучшением психического состояния); 2-я группа (87 пациентов) - с незначительным улучшением психического состояния (в группе объединены пациенты с незначительным улучшением и отсутствием эффекта). Анализ распределения обследованных по возрасту, длительности заболевания и возрасту пациентов при манифестации заболевания не выявил достоверных различий между группами с разной эффективностью лечения: по возрасту (χ2=1,07, p=0,30), длительности заболевания (χ2=0,34, p=0,56) и возрасту манифестации (χ2=3,02, p=0,058).As a result of the study, patients on the "Scale for assessing the effectiveness of therapy" CGI were divided into 2 polar groups. Group 1 (51 patients) - with a significant improvement in the mental state (patients with a significant and significant improvement in the mental state are combined in the group); Group 2 (87 patients) - with a slight improvement in mental state (patients with a slight improvement and lack of effect were combined in the group). An analysis of the distribution of patients examined by age, duration of disease, and age of patients with disease manifestation did not reveal significant differences between groups with different treatment efficiencies: by age (χ 2 = 1.07, p = 0.30), disease duration (χ 2 = 0, 34, p = 0.56) and the age of the manifestation (χ 2 = 3.02, p = 0.058).
У обследованных пациентов отмечались бредовые идеи воздействия, отношения, преследования, вкладывание или отнятие и открытость мыслей, галлюцинаторные голоса императивного и комментирующего характера, реже зрительные или обонятельные галлюцинации, негативные симптомы, такие как апатия, психомоторное замедление, эмоциональная сглаженность, пассивность, отсутствие инициативы, сниженная активность, бедность невербальной коммуникации, социальная отгороженность и снижение социальной продуктивности. Кроме того, наблюдались транзиторные психотические состояния с бредовыми идеями, слуховыми галлюцинациями, соматосенсорные или другие иллюзии, ипохондричность, деперсонализация и дереализация, подозрительность и неадекватный аффект, нарушения мышления в виде аморфности, детализированности и соскальзываний, холодность, отчужденность, чудаковатость, эксцентричность, странность поведения и внешнего вида, утрата социальных коммуникаций, отгороженность. Реже отмечались аффективные симптомы в виде гипоманиакальных и депрессивных проявлений, суицидальных мыслей.The examined patients had delusions of influence, attitude, persecution, putting or taking away and openness of thoughts, hallucinatory voices of an imperative and commenting nature, less often visual or olfactory hallucinations, negative symptoms such as apathy, psychomotor slowdown, emotional smoothness, passivity, lack of initiative, decreased activity, poverty of non-verbal communication, social isolation and a decrease in social productivity. In addition, there were transient psychotic states with delusions, auditory hallucinations, somatosensory or other illusions, hypochondria, depersonalization and derealization, suspicion and inadequate affect, impaired thinking in the form of amorphousness, detail and slippage, coldness, aloofness, eccentricity, oddity, oddity, strangeness, oddity, oddity, oddity, oddity, oddity, and appearance, loss of social communications, fencing. Affective symptoms in the form of hypomanic and depressive manifestations, suicidal thoughts were less frequently noted.
При сравнении психопатологической симптоматики (по шкале PANSS) между группами до начала терапии суммы баллов позитивных, негативных, общепсихопатологических расстройств и общий балл были сопоставимы (p=0,871, p=0,145, p=0,248 и p=0,218). Во второй точке исследования через 4-6 недель лечения в 1-й группе пациентов достоверно по отношению к первой точке исследования снизился суммарный балл позитивных (p=0,011), негативных p=0,036), общепсихопатологических (p=0,0001) симптомов и общий балл по шкале PANSS (p=0,0002). У больных редуцировались псевдогаллюцинации, бредовые переживания, сформировалась к ним критика, стали менее явными подозрительность и идеи преследования, пациенты стали общительнее, их эмоциональные реакции менее уплощенными, появилось стремление к вовлечению в трудовые процессы в рамках реабилитационных мероприятий, упорядочились мышление и речевые процессы, улучшились навыки самообслуживания, снизился уровень тревоги и физической напряженности, выровнялось настроение и редуцировались суицидальные мысли, упорядочилось поведение, частично сформировался комплаенс.When comparing the psychopathological symptoms (according to the PANSS scale) between groups before the start of therapy, the sums of the points of positive, negative, general psychopathological disorders and the total score were comparable (p = 0.871, p = 0.145, p = 0.248 and p = 0.218). At the second point of the study, after 4-6 weeks of treatment in the 1st group of patients, the total score of positive (p = 0.011), negative p = 0.036), general psychopathological (p = 0.0001) symptoms and overall PANSS score (p = 0,0002). Pseudo-hallucinations, delusional experiences were reduced in patients, criticism was formed for them, suspicion and ideas of persecution became less obvious, patients became more sociable, their emotional reactions less flattened, a desire to be involved in work processes as part of rehabilitation measures appeared, thinking and speech processes were streamlined, and their thoughts improved self-service skills, the level of anxiety and physical tension decreased, the mood was leveled and suicidal thoughts were reduced, the behavior was ordered e, partially formed compliance.
Во 2-й группе обследованных суммарный балл позитивной, негативной, общепсихопатологической симптоматики и общий балл PANSS имели лишь тенденцию к снижению в процессе терапии, не достигая уровня достоверности (p=0,159, p=0,420, p=0,077, p=0,128), в этой группе клиническая динамика была менее заметной: уменьшилась выраженность отдельных симптомов - подозрительности, бредовых идей преследования; стала менее явной манерность в поведении, отсутствовала критика к переживаниям, сохранялись отрывочные псевдогаллюцинации, аффективные и ипохондрические симптомы, нейрокогнитивные нарушения.In the 2nd group of examined patients, the total score of positive, negative, general psychopathological symptoms and the overall PANSS score had only a tendency to decrease during therapy, not reaching a confidence level (p = 0.159, p = 0.420, p = 0.077, p = 0.128), the clinical dynamics of this group was less noticeable: the severity of individual symptoms decreased - suspicion, delusional ideas of persecution; demeanor in behavior became less pronounced, there was no criticism of experiences, fragmentary pseudo-hallucinations, affective and hypochondriacal symptoms, neurocognitive disorders persisted.
При определении иммунного статуса использовали комплекс иммунологических тестов [12, 13] для характеристики клеточного (фенотипирование иммунокомпетентных клеток по кластерам дифференцировки CD3, CD4, CD8, CD 16, HLADR, CD20, CD95), гуморального (определение концентрации сывороточных иммуноглобулинов M, G, A; уровня циркулирующих иммунных комплексов - ЦИК) иммунитета, фагоцитарной активности лейкоцитов. Концентрацию аспартатной (ACT) и аланиновой (АЛТ) аминотрансфераз определяли с использованием общепринятых в клинической практике лабораторных методов.When determining the immune status, a complex of immunological tests was used [12, 13] to characterize cell (phenotyping of immunocompetent cells by differentiation clusters CD3, CD4, CD8, CD 16, HLADR, CD20, CD95), humoral (determination of the concentration of serum immunoglobulins M, G, A ; the level of circulating immune complexes - CEC) immunity, phagocytic activity of leukocytes. The concentration of aspartic (ACT) and alanine (ALT) aminotransferases was determined using laboratory methods generally accepted in clinical practice.
Анализ данных комплексного иммунологического обследования показал (табл. 1), что наиболее выраженными особенностями иммунного статуса в первой группе пациентов (с существенным улучшением психического состояния) по сравнению со второй группой (незначительное улучшение) до назначения активной психофармакотерапии являются более высокие значения количества натуральных киллеров (CD16+) и лимфоцитов с маркерами поздней активации (HLADR+), а также более низкие значения концентрации аспартатной аминотрансферазы (ACT) в сыворотке крови (табл. 1). Полученные данные позволяют рассматривать вышеуказанные иммунобиологические показатели в качестве критериев прогноза эффективности терапии больных шизофренией.An analysis of the data of a comprehensive immunological examination showed (Table 1) that the most pronounced features of the immune status in the first group of patients (with a significant improvement in mental state) compared with the second group (slight improvement) before the appointment of active psychopharmacotherapy are higher values of the number of natural killers ( CD16 + ) and lymphocytes with late activation markers (HLADR + ), as well as lower serum aspartate aminotransferase (ACT) concentrations (Table 1). The data obtained allow us to consider the above immunobiological indicators as criteria for predicting the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia.
Новым в предлагаемом изобретении является использование иммунобиологических критериев эффективного назначения классических нейролептиков, а именно натуральных киллеров (CD16+) 0,22·109/Л и более, лимфоцитов с маркерами поздней активации (HLADR+) 0,56·109/Л и более и концентрации аспартатной аминотрансферазы (ACT) в сыворотке 20,76 Е/Л и менее.New in the present invention is the use of immunobiological criteria for the effective administration of classical antipsychotics, namely natural killers (CD16 + ) of 0.22 · 10 9 / L and more, lymphocytes with late activation markers (HLADR + ) of 0.56 · 10 9 / L and more and the concentration of aspartate aminotransferase (ACT) in serum of 20.76 U / L or less.
Новые существенные признаки проявили в заявляемой совокупности новые свойства, не являющиеся очевидными для специалиста и явным образом не вытекающие из уровня техники в данной области.New significant features showed in the inventive combination of new properties that are not obvious to a specialist and not explicitly derived from the prior art in this field.
Идентичной совокупности признаков в изучаемой литературе не обнаружено.An identical set of features was not found in the studied literature.
Предлагаемый в качестве изобретения способ может быть широко использован в клинической практике, так как позволяет индивидуально подойти к назначению нейролептической терапии и повысить эффективность лечения больных шизофренией.The method proposed as an invention can be widely used in clinical practice, as it allows one to individually approach the appointment of antipsychotic therapy and increase the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia.
Исходя из вышеизложенного, следует считать предлагаемое в качестве изобретения техническое решение задачи соответствующим критериям «Новизна», «Изобретательский уровень» и «Промышленная применимость».Based on the foregoing, the technical solution of the problem proposed as an invention should be considered as meeting the criteria of “Novelty”, “Inventive step” and “Industrial applicability”.
Способ осуществляется следующим образом: у больных шизофренией при поступлении в стационар до назначения активной нейролептической терапии берут кровь, определяют значения CD16+, HLADR+ и ACT и при содержании натуральных киллеров (CD16+) 0,22·109/Л и более, лимфоцитов с маркерами поздней активации (HLADR+) 0,56·109/Л и более и концентрации аспартатной аминотрансферазы (ACT) в сыворотке 20,76 Е/Л и менее прогнозируют лечение классическими нейролептиками как эффективное.The method is as follows: in patients with schizophrenia, when they are admitted to the hospital before the appointment of active antipsychotic therapy, they take blood, determine the values of CD16 + , HLADR + and ACT and when the content of natural killers (CD16 + ) is 0.22 · 10 9 / L or more, lymphocytes with late activation markers (HLADR + ) of 0.56 · 10 9 / L or more and serum aspartate aminotransferase (ACT) concentrations of 20.76 U / L or less, treatment with classic antipsychotics is predicted to be effective.
В качестве иллюстрации приводим клинические примеры.We give clinical examples as an illustration.
Пример 1. Пациентка Л., 35 лет. Больна в течение 14 лет. Настоящая госпитализация в психиатрический стационар 14 по счету. Анамнез: После предыдущей выписки чувствовала себя удовлетворительно, принимала флупентиксол 20 мг, ПК-мерц 100 мг, карбамазепин 300 мг. Сочтя свое состояние «хорошим», в ноябре 2012 г. самостоятельно отменила карбамазепин, решив, что «от него болит голова временами». Через месяц после прекращения лечения узнала о смерти близкого друга, замерзшего в состоянии алкогольного опьянения на улице, почувствовала тревогу, постепенно возник страх «замерзнуть насмерть», «сойти с ума». Почувствовала, что «стало трудно думать», стала рассеянной, появилась усталость, повышенная утомляемость, стало трудно справляться с работой. В голове и теле стали возникать неприятные ощущения (в голове было ощущение комка железной проволоки, в области груди и сердца возникло ощущение тяжести, сдавленности). Тяготясь своим состоянием, обратилась в клиники ФГБУ «НИИПЗ» за медицинской помощью, была госпитализирована во 2-е отделение.Example 1. Patient L., 35 years old. Sick for 14 years. This hospitalization in a psychiatric hospital 14 in a row. Anamnesis: After the previous discharge, I felt satisfactory, took flupentixol 20 mg, PK-merts 100 mg, carbamazepine 300 mg. Considering her condition to be “good,” in November 2012 she independently canceled carbamazepine, deciding that “she had a headache from time to time.” A month after the cessation of treatment, I found out about the death of a close friend who was frozen in a state of intoxication on the street, felt anxiety, gradually there was a fear of "freezing to death", "going crazy." I felt that “it became difficult to think,” I became absent-minded, there was fatigue, increased fatigue, it became difficult to cope with the work. Unpleasant sensations began to arise in the head and body (in the head there was a sensation of a lump of iron wire, in the chest and heart area there was a feeling of heaviness, tightness). Burdened by her condition, she turned to the clinic of the FSBI “NIIPZ” for medical help, was hospitalized in the 2nd department.
Психическое состояние при поступлении. На беседу подходит по приглашению, медленной, шаркающей походкой. Садится на предложенный стул в удобную позу, облокотившись руками на стол. Взор устремлен на собеседника. Выглядит соответственно паспортному возрасту. В целом неопрятна, хотя и одета в чистую одежду, вещи поношены и измяты. Волосы грязные, растрепанные. Декоративной косметикой не пользуется. В беседу вступает охотно, подробно излагает жалобы и анамнестические данные. Во время беседы временами на лице возникает нелепая улыбка, не соответствующая теме разговора (объясняет, что «часто улыбаюсь, а в душе тяжело»). Жестикуляции маловыразительны, стереотипны; мимика обеднена. Речь в обычном темпе, с неожиданными паузами (поясняет, что «мысль потерялась»), частыми соскальзываниями (так, рассказывая об отношениях с детьми, переходит к теме личной, интимной жизни), неологизмами (в голове «торчушки»), противоречивыми высказываниями («голова сильно болела, я перестала пить карбамазепин, может, у меня от этого теперь голова болит, что не пью?»). В месте, времени и собственной личности ориентирована полностью, правильно.Mental state at admission. Suitable for conversation by invitation, slow, shuffling gait. He sits on the proposed chair in a comfortable position, resting his hands on the table. The gaze is directed at the interlocutor. It looks according to the passport age. Generally untidy, although dressed in clean clothes, things are worn and wrinkled. The hair is dirty, disheveled. Does not use decorative cosmetics. He enters the conversation willingly, sets out in detail complaints and anamnestic data. During the conversation, from time to time, a ridiculous smile appears on the face that does not correspond to the topic of the conversation (explains that “I often smile, but it’s hard in my soul”). Gestures are mild, stereotypical; facial expressions are depleted. It is a speech at a usual pace, with unexpected pauses (explains that “the thought was lost”), frequent slippages (thus, talking about relationships with children, turns to the topic of personal, intimate life), neologisms (in the head of the “stickout”), contradictory statements ( “My head hurt a lot, I stopped drinking carbamazepine, maybe my head hurts now, what am I not drinking?”). In place, time and self, she is fully, correctly oriented.
Предъявляет жалобы на «кашу», «торчушки» в голове; поясняет, что «сложно стало думать», «мысли разбегаются», «бестолковая стала», «не могу правильно подумать». Кроме того, отмечает повышенную утомляемость при выполнении обычной повседневной работы, стала более раздражительной, хотя и старается контролировать себя, «могу сорваться на детей, накричать на них». Описывает различные страхи и опасения, так, например, что может умереть, замерзнув на улице (идя по улице в мороз возникает страх замерзнуть, в связи с чем пациентка заходит в теплые помещения (магазины), сойти с ума и никогда больше не выздороветь; что неживые предметы могут превратиться в животных, так, когда видит веревку, боится, что «та превратиться в змею»). Подробно описывает неприятные ощущения, возникающие в голове и теле (в голове как будто находится моток железной проволоки, который перекатывается, переваливается, вызывая головную боль, в области груди и сердца возникают ощущения сдавленности, тяжести, в связи с этим просит назначить ей дополнительно ЭКГ («хочу, чтобы сердце посмотрели, нет ли там чего»). Рассказывает о том, что с мужчинами вступает в интимные отношения для того, чтобы «прошли тянущие ощущения в половой сфере». Активно интересуется, влияют ли принимаемые ею препараты на половую активность. Дважды возникали эпизоды, когда слышала оклики по имени голосом, похожим на голос умершего друга, воспринимается, как звучащий со стороны. К страхам и слышимому голосу критична, считает их «проявлениями заболевания», говорит: «это все в моей голове, я думаю, на самом деле этого нет». Испытывает тревогу по поводу своего состояния, спрашивает, вылечится ли, просит назначить ей дополнительные обследования, интересуется всеми назначенными препаратами, их названиями, действием на организм, «могут препараты, которые пью, мне навредить», когда и в какое время будет их принимать, предлагает свои схемы лечения, но быстро соглашается с мнением врача. Просит показать результаты анализов: «все в анализах нормально, ничем не болею», рассказать о заключении узких специалистов: «что написал врач, который меня смотрел». Мышление среднее по темпу, по речи пациентки можно судить о том, что в мышлении противоречивость, соскальзывания, обрывы мыслей, неологизмы. Внимание рассеянно, истощаемо. Интеллект соответствует возрасту и полученному образованию. Суицидальные попытки и мысли отрицает. В отделении дисциплинирована, аккуратно выполняет назначения.Complains of "porridge", "sticks" in the head; explains that "it became difficult to think," "thoughts run away," "stupid became," "I can’t think correctly." In addition, he notes increased fatigue during the performance of ordinary daily work, has become more irritable, although he tries to control himself, “I can fall for children, scream at them.” Describes various fears and concerns, for example, that he may die by freezing on the street (walking down the street in the cold there is a fear of freezing, in connection with which the patient enters warm rooms (shops), goes crazy and never gets well again; that inanimate objects can turn into animals, so when he sees a rope, he’s afraid that “she will turn into a snake”). Describes in detail the unpleasant sensations that occur in the head and body (there is a coil of iron wire in the head that rolls, rolls over, causing a headache, feelings of constriction, heaviness arise in the chest and heart, in this regard, asks for an additional ECG ( “I want the heart to see if there is anything there.”) He talks about having an intimate relationship with men in order to “pass the pulling sensations in the genital area.” He is actively interested in whether the drugs she takes affect the There were episodes twice when I heard hail by name in a voice similar to the voice of a deceased friend, it is perceived as sounding from the side. It is critical of fears and an audible voice, considers them to be “manifestations of the disease,” says: “it's all in my head, I think this really isn’t. ”He is worried about his condition, asks if he will be cured, asks for additional tests, she is interested in all the prescribed drugs, their names, the effect on the body,“ they can take drugs that I’m told eat ”, when and at what time he will take them, offers his treatment regimens, but quickly agrees with the opinion of the doctor. He asks to show the results of the analyzes: “everything in the analyzes is normal, I’m not sick of anything”, tell about the conclusion of narrow specialists: “what did the doctor who looked at me wrote.” Thinking is average in pace, according to the patient’s speech, one can judge that in thinking there is inconsistency, slippage, clipping of thoughts, neologisms. Attention is distracted, exhausted. Intelligence corresponds to age and education. Denies suicidal attempts and thoughts. The department is disciplined, carefully fulfills the assignment.
Психический статус квалифицируется сенесто-ипохондрической и фобической симптоматикой псевдоневротического характера на фоне эмоционально-волевого снижения и специфических расстройств в ассоциативной сфере в виде шперрунгов, соскальзываний, амбивалентности, неологизмов.Mental status is qualified by senesto-hypochondriacal and phobic symptoms of a pseudo-neurotic nature against the background of emotional-volitional decline and specific disorders in the associative sphere in the form of sperrings, slippage, ambivalence, neologisms.
Диагноз. Параноидная шизофрения, эпизодический тип течения с нарастающим дефектом (F 20.01). По клиническим показаниям назначено лечение: флупентиксол 20 мг в сутки, карбамазепин до 400 мг в сутки.Diagnosis. Paranoid schizophrenia, an episodic type of course with an increasing defect (F 20.01). According to clinical indications, treatment is prescribed: flupentixol 20 mg per day, carbamazepine up to 400 mg per day.
Динамика изменения выраженности психопатологической симптоматики (по шкале PANSS) на протяжении терапии характеризуется снижением суммы баллов позитивных симптомов с 12 до 10, негативных - с 25 до 22, общепсихопатологических - с 37 до 27; общий балл снижается с 74 до 59.The dynamics of changes in the severity of psychopathological symptoms (according to the PANSS scale) during therapy is characterized by a decrease in the total score of positive symptoms from 12 to 10, negative ones from 25 to 22, general psychopathological ones from 37 to 27; the total score is reduced from 74 to 59.
По шкале CGI, подшкала CGI-S: тяжесть заболевания: 5 - значительно выраженные психические нарушения, после 6 недель терапии по подшкале CGI-C: «Глобальная оценка динамики психического состояния» - (1) значительное улучшение, показатель эффективности терапии (шкала клинического впечатления) - (02) выраженное улучшение с побочным действием, оказывающим незначительное влияние на деятельность больного.According to the CGI scale, the CGI-S subscale: severity of the disease: 5 - pronounced mental disorders, after 6 weeks of treatment according to the CGI-C subscale: “Global assessment of the dynamics of the mental state” - (1) significant improvement, indicator of treatment effectiveness (clinical impression scale ) - (02) marked improvement with side effects that have little effect on the patient's activity.
Иммунологическое обследование перед назначением лечения: лейкоциты 4,9·109/Л; лимфоциты 2,50·109/Л (51%); Т-лимфоциты: CD2+ - 1,37·109/Л; CD3+ - 0,95·109/Л; Т-хелперы/индукторы (CD4+) - 0,75·109/Л; Т-киллеры-супрессоры (CD8+) - 0,50·109/Л; лимфоциты с маркерами поздней активации HLADR+ - 1,02·109/Л; В-лимфоциты CD20+ - 0,22·109/Л; натуральные киллеры CD16+ - 0,22·109/Л; IgM - 2,22 г/л; IgG - 14,36 г/л; IgA - 1,66 г/л, уровень циркулирующий иммунных комплексов - 148 усл. ед., фагоцитарная активность лейкоцитов - 42%. Биохимические показатели: ACT - 17,80 Е/Л, АЛТ - 39,8 Е/Л.Immunological examination before treatment: leukocytes 4.9 · 10 9 / L; lymphocytes 2.50 · 10 9 / L (51%); T-lymphocytes: CD2 + - 1.37 · 10 9 / L; CD3 + - 0.95 · 10 9 / L; T-helpers / inductors (CD4 + ) - 0.75 · 10 9 / L; T-killer suppressors (CD8 + ) - 0.50 · 10 9 / L; lymphocytes with markers of late activation of HLADR + - 1.02 · 10 9 / L; B-lymphocytes CD20 + - 0.22 · 10 9 / L; natural killers CD16 + - 0.22 · 10 9 / L; IgM - 2.22 g / l; IgG - 14.36 g / l; IgA - 1.66 g / l, the level of circulating immune complexes - 148 conv. units, phagocytic activity of leukocytes - 42%. Biochemical parameters: ACT - 17.80 U / L, ALT - 39.8 U / L.
Таким образом, иммунобиологические показатели перед началом терапии соответствовали заявляемым в качестве предикторов прогноза высокоэффективной терапии (CD16+ - 0,22·109/Л; HLADR+ - 1,02·109/Л, ACT - 17,80 Е/Л), и в дальнейшем по шкале CGI зафиксировано значительное улучшение, на фоне лечения состояние значительно улучшилось, упорядочилось поведение и мышление, стала активнее, строит реальные планы на будущее, сформировалась критика к прежним переживаниям и поведению.Thus, the immunobiological parameters before the start of therapy corresponded to those declared as predictors of the prognosis of highly effective therapy (CD16 + - 0.22 · 10 9 / L; HLADR + - 1.02 · 10 9 / L, ACT - 17.80 U / L) , and further on the CGI scale a significant improvement was recorded, against the background of treatment, the condition improved significantly, behavior and thinking were streamlined, became more active, makes real plans for the future, and criticism was formed of previous experiences and behavior.
Пример 2. Пациентка С., 27 лет. Больна в течение 7 лет. Настоящая госпитализация в психиатрический стационар третья по счету. Анамнез: Наследственность по шизофрении не отягощена. Детские дошкольные учреждения посещала с трех лет. Резко отличалась от сверстников своеобразным характером. Дома с родителями была очень капризной, обидчивой. Если казалось, что ее желания игнорируют или уделяют ей недостаточно внимания, то плакала, кричала. Часто ссорилась со старшей сестрой, не могла терпеть ее насмешек, отказывалась есть с ней за одним столом, боялась ее. Вне дома была очень робкой, стеснительной. В детском саду всегда держалась в стороне от других детей. Могла часами играть в одиночестве или просто сидеть у стены, иногда пряталась в шкаф. Из-за своей застенчивости не могла обратиться к воспитателю, другим детям. Особое смущение вызывала необходимость обратиться к кому-либо по имени. Даже отцу боялась и стеснялась говорить «папа». До 13 лет страдала энурезом. Для родителей всегда была нелюбимой дочерью, отношения были несколько отчужденными. В школу пошла своевременно, училась посредственно, без интереса. Была замкнутой, отгороженной в классе. В 13 лет стала раздражительной, грубила родителям, учителям, возникали конфликты с одноклассниками, беспокоили частые, мучительные головные боли. С этого же возраста отмечает повышенную потливость, сальность волос, угревую сыпь, резкое повышение веса. В 15 лет заметила, что одноклассники стали обращать на нее меньше внимания, не так охотно принимали в свою компанию. Очень переживала по этому поводу, чувствовала себя неполноценной, глупой. Считала, что выглядела некрасивой, руки казались чрезмерно длинными, ноги «кривыми», постоянно смотрелась в зеркало, выдавливала на лице угри. Потеряла интерес ко всему, перестала делать уроки, резко снизилась успеваемость. На фоне постоянных, мучительных размышлений об отношениях с одноклассницами появилось ощущение, что они могут читать ее мысли. Однократно слышала в голове голос одной из них, который называл ее по имени. Возникла мысль, что ее характер совсем не похож на характер родителей, поэтому думала, «это не мои родители, они меня удочерили». Когда отец был пьяным, закрывалась в своей комнате, курила, громко пела. Появилась неловкость в движениях, испытывала напряжение, возникло ощущение, что «весь мир смотрит на нее». Чувствовала себя «пустым местом», «недостойной жить». Перестала следить за своей внешностью, отказывалась от гигиенических процедур. Стала пропускать занятия в школе, так как очень трудно стало усваивать материал. Нарушился сон, казалось, что сходит с ума, возникали мысли о нежелании жить. По инициативе родителей была госпитализирована в клиники НИИ психического здоровья СО РАМН, где был выставлен диагноз «Простая шизофрения». Получала лечение: трифлуперазин 60 мг/сут, тиоридазин 100 мг/сут. При выписке переведена на фторфеназин-депо 50 мг в/м. Выписалась с улучшением, несколько упорядочилось мышление, стала активнее, появилось желание учиться. В течение следующих двух лет систематически наблюдалась участковым психиатром, принимала поддерживающее лечение в виде нейролептиков пролонгированного действия. Продолжить обучение в прежней школе не смогла, обучалась индивидуально. Через год поступила в лицей, где с первых дней обучения вела себя неадекватно, требовала к себе повышенного внимания от преподавателей, настаивала на ежедневном длительном общении на отвлеченные темы, но непосредственно к учебе стремление отсутствовало, домашних заданий никогда не выполняла. Однажды, когда одна из преподавательниц сделала ей по этому поводу замечание, то очень разозлилась, выбежала на улицу, кричала, что не хочет жить. Была госпитализирована по скорой помощи в Томскую областную клиническую психиатрическую больницу. Находилась на лечении около двух месяцев. При психопатологическом обследовании выявлялись грубые расстройства мышления в виде резонерства, амбивалентности, аморфности на фоне нарастающего эмоционально-волевого снижения. Принимала тиоридазин 40 мг/сут, клозапин 25 мг/сут. После выписки сохранялись апатико-абулические расстройства. По инициативе родителей устроилась работать на завод слесарем, но с работой не справлялась, на замечания мастера отвечала криком, нецензурной бранью. Дома ничем не занималась, большую часть времени проводила лежа на кровати либо бесцельно бродила по квартире. После очередного конфликта на работе была уволена, после чего родители вновь настояли на обращении в клиники НИИПЗ СО РАМН для прохождения лечения.Example 2. Patient S., 27 years old. Sick for 7 years. This hospitalization in a psychiatric hospital is the third in a row. Anamnesis: Inheritance for schizophrenia is not burdened. Visited preschool institutions since three years. It was sharply different from peers in its peculiar character. At home with my parents was very moody, touchy. If it seemed that her desires were ignored or not given enough attention to her, then she cried and screamed. Often quarreled with her older sister, could not tolerate her ridicule, refused to eat with her at the same table, was afraid of her. Outside the house was very timid, shy. In kindergarten, she always stayed away from other children. Could play for hours alone or just sit against the wall, sometimes hiding in a closet. Because of her shyness, she could not turn to a teacher, other children. Particularly embarrassing was the need to contact someone by name. She was even afraid of her father and was embarrassed to say “dad”. Until 13 years old she suffered from enuresis. For parents, she was always an unloved daughter, the relationship was somewhat alienated. I went to school on time, studied mediocre, without interest. It was closed, fenced off in the classroom. At 13, she became irritable, rude to parents and teachers, conflicts arose with classmates, and frequent, painful headaches bothered. From the same age, he notes increased sweating, greasy hair, acne, a sharp increase in weight. At the age of 15, she noticed that classmates began to pay less attention to her, were not so willingly accepted into their company. I was very worried about this, I felt inferior, stupid. She believed that she looked ugly, her hands seemed excessively long, her legs “crooked”, constantly looked in the mirror, squeezed blackheads on her face. I lost interest in everything, stopped doing homework, and my academic performance dropped sharply. Against the background of constant, painful reflections on the relationship with classmates, there was a feeling that they could read her thoughts. Once I heard in my head the voice of one of them, who called her by name. There was an idea that her character did not at all resemble the character of her parents, so she thought, "these are not my parents, they adopted me." When my father was drunk, she closed in her room, smoked, sang loudly. There was an awkwardness in the movements, experienced tension, a feeling arose that "the whole world is looking at her." I felt like an "empty place", "unworthy of living." She stopped monitoring her appearance, refused hygiene procedures. I began to skip classes at school, as it became very difficult to absorb material. The dream was broken, it seemed that he was losing his mind, thoughts arose about unwillingness to live. On the initiative of her parents, she was hospitalized in the clinic of the Scientific Research Institute of Mental Health SB RAMS, where she was diagnosed with Simple schizophrenia. Received treatment: trifluperazine 60 mg / day, thioridazine 100 mg / day. Upon discharge transferred to fluorophenazine depot 50 mg / m. She discharged herself with improvement, thinking was somewhat streamlined, she became more active, a desire to learn appeared. Over the next two years, she was systematically observed by a local psychiatrist, and received supportive treatment in the form of prolonged-acting antipsychotics. I could not continue studying at the previous school, I studied individually. A year later, I entered the Lyceum, where from the first days of training I behaved inappropriately, demanded increased attention from teachers, insisted on daily long-term communication on abstract topics, but there was no desire to study directly, I never completed homework. Once, when one of the teachers made a remark about this, she got very angry, ran out into the street, screaming that she did not want to live. She was hospitalized by ambulance in the Tomsk Regional Clinical Psychiatric Hospital. I was treated for about two months. A psychopathological examination revealed gross disorders of thinking in the form of resonance, ambivalence, amorphism against the background of increasing emotional-volitional decline. She took thioridazine 40 mg / day, clozapine 25 mg / day. After discharge, apathetic-abulic disorders persisted. On the initiative of her parents, she got a job as a fitter at the plant, but could not cope with the work, responded to the comments of the master with a cry, obscene abuse. She did nothing at home, spent most of her time lying on the bed or wandered aimlessly around the apartment. After another conflict at work, she was dismissed, after which her parents again insisted on going to the clinics of the NIIPZ SB RAMS for treatment.
Психическое состояние при поступлении. Одета неопрятно, волосы растрепаны. Движения скованные, угловатые, резкие, лишены плавности. Позу меняет неожиданно, порывисто. Мимика обедненная, невыразительная, со стереотипно возникающим выражением лица, отдаленно напоминающим смущенную улыбку. В беседу вступает не сразу. Речь в форме монолога с однообразной интонационной окраской. Жалобы излагает многократно повторяющимися фразами. Чувствует себя «неполноценной, глупой, ленивой», ничем не хочет заниматься, ждет, что ее пожалеют. Контакт с больной затруднен. Внимательно выслушивает вопросы, затем спустя паузу формально, односложно отвечает и начинает теми же словами излагать те же жалобы. Через несколько минут после беседы с врачом вновь заходит в кабинет и без всяких объяснений сообщает прежние жалобы. В отделении выглядит отгороженной, замкнутой. Большую часть времени сидит с безразличным видом, отрешенно глядя перед собой, много курит. Когда приходят родители на свидание, не выходит из палаты, к контакту с ними не стремится. Раздражается на замечания соседей по палате по поводу неопрятного внешнего вида, кричит на них, может оскорбить. Сроками лечения и выпиской не интересуется.Mental state at admission. Dressed untidy, hair disheveled. The movements are constrained, angular, sharp, devoid of smoothness. Pose changes unexpectedly, impetuously. Facial expressions are depleted, inexpressive, with a stereotypically arising expression on the face, vaguely reminiscent of an embarrassed smile. He doesn’t enter into a conversation right away. Speech in the form of a monologue with a uniform intonation color. He lays down complaints repeatedly in repeated phrases. He feels "inferior, stupid, lazy," does not want to do anything, and is waiting for her to be pitied. Contact with the patient is difficult. He attentively listens to questions, then after a pause he formally answers in a monosyllabic manner and begins to state the same complaints with the same words. A few minutes after talking with the doctor, he again enters the office and, without any explanation, reports the previous complaints. The compartment looks fenced off, closed. Most of the time he sits with an indifferent look, looking aloof in front of him, smokes a lot. When parents come on a date, he does not leave the ward, he does not seek contact with them. Annoyed by remarks of her roommates about her untidy appearance, shouting at them, may offend. She is not interested in the terms of treatment and discharge.
Психический статус. Определяются расстройства мышления в виде рефлексии, речевой стереотипии, идей отношения, собственной несостоятельности и измененности. На фоне нарастания аутистических черт выявляются эмоциональное оскудение и неадекватность, признаки гипобулии.Mental status. Defective thinking is defined in the form of reflection, speech stereotype, ideas of attitude, self-failure and change. Against the background of an increase in autistic traits, emotional impoverishment and inadequacy, signs of hypobulia are revealed.
Диагноз. Простая шизофрения, непрерывное течение (F20.60). По клиническим показаниям назначены галоперидол до 60 мг, циклодол до 8 мг, амитриптилин 150 мг, на фоне лечения состояние практически не изменилось.Diagnosis. Simple schizophrenia, continuous course (F20.60). According to clinical indications, haloperidol up to 60 mg, cyclodol up to 8 mg, amitriptyline 150 mg were prescribed, the condition remained practically unchanged during treatment.
Динамика изменения выраженности психопатологической симптоматики (по шкале PANSS) на протяжении терапии характеризуется снижением суммы баллов позитивных симптомов с 17 до 13, негативных - с 26 до 21, общепсихопатологических - с 52 до 49; общий балл снижается с 95 до 83.The dynamics of the severity of psychopathological symptoms (according to the PANSS scale) during therapy is characterized by a decrease in the total score of positive symptoms from 17 to 13, negative - from 26 to 21, general psychopathological - from 52 to 49; the total score is reduced from 95 to 83.
По шкале CGI, подшкала CGI-S: тяжесть заболевания - (5) значительно выраженные психические нарушения, после 6 недель терапии по подшкале CGI-C: «Глобальная оценка динамики психического состояния» - (4) без перемен, показатель эффективности терапии (шкала клинического впечатления) - (13) отсутствие улучшения.According to the CGI scale, the CGI-S subscale: the severity of the disease - (5) significantly pronounced mental disorders, after 6 weeks of treatment according to the CGI-C subscale: “Global assessment of the dynamics of the mental state” - (4) no change, the indicator of treatment effectiveness (clinical scale impressions) - (13) lack of improvement.
Иммунологическое обследование перед назначением лечения: лейкоциты - 5,5·109/Л; лимфоциты - 1,49·109/Л; Т-лимфоциты (CD2+) - 1,04·109/Л; зрелые Т-лимфоциты (CD3+) - 0,58·109/Л; Т-хелперы/индукторы (CD4+) - 0,52·109/Л; Т-киллеры-супрессоры (CD8+) - 0,42·109/Л; натуральные киллеры (CD16+) - 0,06·109/Л; лимфоциты с маркерами поздней активации HLADR+ - 0,42·109/Л, В-лимфоциты CD20+ - 0,13·109/Л; IgM - 1,74 г/л; IgG - 15,72 г/л; IgA - 1,94 г/л, уровень циркулирующих иммунных комплексов - 240 усл. ед.; фагоцитарная активность лейкоцитов - 80%. Биохимические показатели: ACT - 56,32 Е/Л, АЛТ - 9,68 Е/Л.Immunological examination before prescribing treatment: leukocytes - 5.5 · 10 9 / L; lymphocytes - 1.49 · 10 9 / L; T-lymphocytes (CD2 + ) - 1.04 · 10 9 / L; mature T-lymphocytes (CD3 + ) - 0.58 · 10 9 / L; T-helpers / inductors (CD4 + ) - 0.52 · 10 9 / L; T-killer suppressors (CD8 + ) - 0.42 · 10 9 / L; natural killers (CD16 + ) - 0.06 · 10 9 / L; lymphocytes with late activation markers HLADR + - 0.42 · 10 9 / L, B-lymphocytes CD20 + - 0.13 · 10 9 / L; IgM - 1.74 g / l; IgG - 15.72 g / l; IgA - 1.94 g / l, the level of circulating immune complexes - 240 srvc. units; leukocyte phagocytic activity - 80%. Biochemical parameters: ACT - 56.32 U / L, ALT - 9.68 U / L.
Таким образом, иммунобиологические показатели перед началом терапии не соответствовали заявляемым в качестве предикторов прогноза высокоэффективной терапии (CD16+ - 0,06·109/Л; HLADR+ - 0,42 ·109/Л, ACT - 56,32 Е/Л), то есть лечение классическими нейролептиками может быть неэффективным. В дальнейшем по шкале CGI зафиксировано без перемен, отсутствие улучшения, на фоне лечения клиническое состояние практически не изменилось.Thus, the immunobiological parameters before the start of therapy did not correspond to those declared as predictors of the prognosis of highly effective therapy (CD16 + - 0.06 · 10 9 / L; HLADR + - 0.42 · 10 9 / L, ACT - 56.32 U / L ), that is, treatment with classical antipsychotics may be ineffective. Subsequently, the CGI scale was unchanged, the lack of improvement, and the clinical condition remained practically unchanged during treatment.
Способ прост в осуществлении, и на основании определения у больных шизофренией перед назначением активного психофармакологического лечения ряда иммунобиологических показателей (натуральных киллеров (CD16+), лимфоцитов с маркерами поздней активации (HLADR+) в крови и концентрации аспартатной аминотрансферазы ACT в сыворотке крови) пациентов позволяет прогнозировать эффективность лечения классическими нейролептиками. Предлагаемый способ позволяет до назначения активного психофармакологического лечения классическими нейролептиками прогнозировать эффективность терапии и целенаправленно проводить реабилитационные психофармакологически мероприятия.The method is simple to implement, and based on the determination in patients with schizophrenia before prescribing active psychopharmacological treatment of a number of immunobiological indicators (natural killers (CD16 + ), lymphocytes with late activation markers (HLADR + ) in the blood and the concentration of ACT aspartate aminotransferase in blood serum) allows patients to predict the effectiveness of treatment with classical antipsychotics. The proposed method allows prior to the appointment of active psychopharmacological treatment with classical antipsychotics to predict the effectiveness of therapy and purposefully conduct rehabilitation psychopharmacological measures.
Источники информацииInformation sources
1. Beaumont G. Antipsychotics - the future of schizophrenia treatment // Human Psychopharmacology Research Unit, University of urrey, UK. Curr. Med. Res. Opin. - 2000. - Vol. 16, №1. - P. 37-42.1. Beaumont G. Antipsychotics - the future of schizophrenia treatment // Human Psychopharmacology Research Unit, University of urrey, UK. Curr. Med. Res. Opin. - 2000. - Vol. 16, No. 1. - P. 37-42.
2. Гурович И.Я., Лобов Е.Б. Рисперидон (рисполепт) в повседневной практике лечения шизофрении: Фармакоэпидемиологическое и фармакоэкономическое исследование // Социальная и клиническая психиатрия. - 2004. - №3. - С. 44-53.2. Gurovich I.Ya., Lobov EB Risperidone (risplept) in the everyday practice of treating schizophrenia: Pharmacoepidemiological and pharmacoeconomic research // Social and Clinical Psychiatry. - 2004. - No. 3. - S. 44-53.
3. Попов М.Ю. Фармакотерапия шизофрении: анализ объективных трудностей // Российский психиатрический журнал. - 2003. - №4. - С. 41-45.3. Popov M.Yu. Pharmacotherapy of schizophrenia: an analysis of objective difficulties // Russian Psychiatric Journal. - 2003. - No. 4. - S. 41-45.
4. Секирина Т.П., Каледа В.Г. Динамика продукции интерлейкина-10 и гамма-интерферона у больных с первым приступом юношеского эндогенного психоза // Психиатрия: научно-практический журнал. - 2009. - №2. - С. 38-42.4. Sekirina TP, Kaleda V.G. The dynamics of the production of interleukin-10 and gamma-interferon in patients with the first attack of juvenile endogenous psychosis // Psychiatry: scientific and practical journal. - 2009. - No. 2. - S. 38-42.
5. Прощенко И.В. Комплексное исследование больных параноидной формой шизофрении (клинико-социальные, патохимические и терапевтические аспекты): Автореф дис.… канд. Мед. наук. - Москва. 2008. - 25 с.5. Proshenko IV A comprehensive study of patients with a paranoid form of schizophrenia (clinical, social, pathochemical and therapeutic aspects): Abstract of thesis ... Cand. Honey. sciences. - Moscow. 2008 .-- 25 p.
6. Узбеков М.Г., Мисионжник Э.Ю., Шмуклер А.Б., Гурович И.Я., Грызунов Ю.А., Смолина Н.В., Калинина В.В., Соколова Т.Н., Москвитина Т.А., Шевченко В.А. Активность моноаминоксидазы и показатели эндогенной интоксикации у больных с первым эпизодом шизофрении // Журнал неврологии и психиатрии. - 2009. - Т. 109, №5. - С. 48-52.6. Uzbekov M.G., Misionzhnik E.Yu., Shmukler A.B., Gurovich I.Ya., Gryzunov Yu.A., Smolina N.V., Kalinina V.V., Sokolova T.N., Moskvitina T.A., Shevchenko V.A. Monoamine oxidase activity and indicators of endogenous intoxication in patients with the first episode of schizophrenia // Journal of Neurology and Psychiatry. - 2009. - T. 109, No. 5. - S. 48-52.
7. Бурбаева Г.Ш., Бокша И.С., Стародубцева Л.И., Савушкина O.K., Терешкин Е.Б., Турищева М.С., Прохорова Т.А., Воробьева Е.А., Морозова М.А. Нарушение метаболизма глутамата при шизофрении // Вестник РАМН. - 2007. - №. 3. - С. 19-24.7. Burbaeva G.Sh., Boksha I.S., Starodubtseva L.I., Savushkina OK, Tereshkin E.B., Turishcheva M.S., Prokhorova T.A., Vorobyova E.A., Morozova M. BUT. Disruption of glutamate metabolism in schizophrenia // Vestnik RAMS. - 2007. - No. 3. - S. 19-24.
8. Объедков В.Г. Предикция эффективности терапии типичными нейролептиками больных, длительно страдающих шизофренией // Белорусский медицинский журнал. - 2002. - №1. - С. 59-63.8. Obyedkov V.G. Prediction of the effectiveness of therapy with typical antipsychotics of patients with long-term schizophrenia // Belarusian Medical Journal. - 2002. - No. 1. - S. 59-63.
9. Клюшник Т.П., Сиряченко Т.М., Брусов О.С., Сарманова 3.В., Отман И.Н., Дупин А.М., Соколов Р.Е. Поиск предикторов эффективности антипсихотической терапии шизофрении по иммунологическим показателям сыворотки крови // Журнал неврологии и психиатрии. - 2008. - №1. - С. 31-35.9. Klyushnik T.P., Siryachenko T.M., Brusov O.S., Sarmanova 3.V., Otman I.N., Dupin A.M., Sokolov R.E. Search for predictors of the effectiveness of antipsychotic treatment of schizophrenia by immunological parameters of blood serum // Journal of Neurology and Psychiatry. - 2008. - No. 1. - S. 31-35.
10. Иванова С.А., Семке А.В. Влияние терапии атипичным нейролептиком сероквелем на апоптоз клеток периферической крови и уровень дегидроэпиандростерона у больных резидуальной шизофренией // Психиатрия и психофармакотерапия. - 2006. - Т.11, №2. - С. 48-55.10. Ivanova S.A., Semke A.V. The effect of atypical antipsychotic seroquel therapy on apoptosis of peripheral blood cells and the level of dehydroepiandrosterone in patients with residual schizophrenia // Psychiatry and psychopharmacotherapy. - 2006. - T.11, No. 2. - S. 48-55.
11. Патент РФ 2289137, МПК G01N. Способ прогнозирования эффективности лечения больных шизофренией атипичным нейролептиком кветиапином (сероквелем) [Текст] / О.А. Лобачева, Т.П. Ветлугина, А.В. Семке, С.В. Евсеев; заявитель и патентообладатель ГУ Научно-исследовательский институт психического здоровья Томского научного центра Сибирского отделения Российской академии медицинских наук (RU), - №2005114074: заявл. 11.05.2005; опубл. 10.12.2006. Бюл. №.36. - 10 с.11. RF patent 2289137, IPC G01N. A method for predicting the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia with an atypical antipsychotic quetiapine (seroquel) [Text] / OA Lobacheva, T.P. Vetlugina A.V. Semke, S.V. Evseev; applicant and patent holder of the State Research Institute of Mental Health, Tomsk Scientific Center, Siberian Branch of the Russian Academy of Medical Sciences (RU), - No. 2005114074: decl. 05/11/2005; publ. 12/10/2006. Bull. No. 36. - 10 s.
12. Оценка иммунной системы при массовых обследованиях: Методические рекомендации для научных работников и врачей практического здравоохранения (разработаны сотрудниками института иммунологии Минздрава России / Р.В. Петров, Р.М. Хаитов, Б.В. Пинегин, И.В. Орадовская // Иммунология. - 1992. - №6. - С. 51-62.12. Evaluation of the immune system during mass examinations: Guidelines for scientists and medical practitioners (developed by the Institute of Immunology of the Ministry of Health of Russia / RV Petrov, RM Kaitov, BV Pinegin, IV Oradovskaya / / Immunology. - 1992. - No. 6. - S. 51-62.
13. Характеристика популяций иммунокомпетентных клеток, выявляемых с помощью моноклональных антител, у здоровых людей Западной Сибири / Ветлугина Т.П., Никифорова О.А., Черенько В.Б., Иванова С.А., Волкова Е.М., Лапшина Ю.М., Пытина Л.П., Мартыненко Л.И. // Методические рекомендации. - Томск, 2000. - 8 с.13. Characterization of populations of immunocompetent cells detected using monoclonal antibodies in healthy people of Western Siberia / Vetlugina TP, Nikiforova OA, Cherenko VB, Ivanova SA, Volkova EM, Lapshina Yu.M., Pytina L.P., Martynenko L.I. // Guidelines. - Tomsk, 2000 .-- 8 p.
Claims (1)
Priority Applications (1)
Application Number | Priority Date | Filing Date | Title |
---|---|---|---|
RU2014113835/15A RU2546021C1 (en) | 2014-04-08 | 2014-04-08 | Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients |
Applications Claiming Priority (1)
Application Number | Priority Date | Filing Date | Title |
---|---|---|---|
RU2014113835/15A RU2546021C1 (en) | 2014-04-08 | 2014-04-08 | Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients |
Publications (1)
Publication Number | Publication Date |
---|---|
RU2546021C1 true RU2546021C1 (en) | 2015-04-10 |
Family
ID=53295698
Family Applications (1)
Application Number | Title | Priority Date | Filing Date |
---|---|---|---|
RU2014113835/15A RU2546021C1 (en) | 2014-04-08 | 2014-04-08 | Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients |
Country Status (1)
Country | Link |
---|---|
RU (1) | RU2546021C1 (en) |
Cited By (2)
Publication number | Priority date | Publication date | Assignee | Title |
---|---|---|---|---|
RU2680529C1 (en) * | 2017-10-23 | 2019-02-22 | Федеральное государственное бюджетное научное учреждение "Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук" (Томский НИМЦ) | Method for predicting effectiveness of olanzapine atypical antipsychotic drug therapy in schizophrenia patients |
RU2775440C1 (en) * | 2021-07-09 | 2022-06-30 | Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук» (Томский НИМЦ) | Method for predicting the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia |
-
2014
- 2014-04-08 RU RU2014113835/15A patent/RU2546021C1/en not_active IP Right Cessation
Non-Patent Citations (1)
Title |
---|
ЛОБАЧЕВА О.А. Клинико-иммунологические закономерности адаптации больных шизофренией // Автореферат дмн, Томск, 2011,стр.14, 29-30, [он-лайн], [найдено 10.11. 2014]. Найдено из Интернет: * |
Cited By (2)
Publication number | Priority date | Publication date | Assignee | Title |
---|---|---|---|---|
RU2680529C1 (en) * | 2017-10-23 | 2019-02-22 | Федеральное государственное бюджетное научное учреждение "Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук" (Томский НИМЦ) | Method for predicting effectiveness of olanzapine atypical antipsychotic drug therapy in schizophrenia patients |
RU2775440C1 (en) * | 2021-07-09 | 2022-06-30 | Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук» (Томский НИМЦ) | Method for predicting the effectiveness of treatment of patients with schizophrenia |
Similar Documents
Publication | Publication Date | Title |
---|---|---|
Mesibov et al. | Autism: Understanding the disorder | |
HOPE | The effects of multisensory environments on older people with dementia | |
Law | The early identification of language impairment in children | |
American Psychiatric Association | Understanding Mental Disorders: Your Guide to DSM-5® | |
Elvevåg et al. | Metaphor interpretation and use: a window into semantics in schizophrenia | |
Skodzik et al. | Effects of a training in mental imagery on worry: A proof-of-principle study | |
Stroobant et al. | Language lateralization in children: a functional transcranial Doppler reliability study | |
Field et al. | Depressed mothers' newborns are less responsive to animate and inanimate stimuli | |
Muluk et al. | A study of language development and affecting factors in children aged 5 to 27 months | |
Di Renzo et al. | The psychomotor profile in children with autistic spectrum disorders: clinical assessments and implications for therapy | |
Harber et al. | They heard a cry: Psychosocial resources moderate perception of others' distress | |
Casavi et al. | Relationship of quality of sleep with cognitive performance and emotional maturity among adolescents | |
Moreschi et al. | ACTIONS OF FHS TEAMS FOR THE QUALITY OF LIFE OF PEOPLE WITH DIABETES. | |
RU2546021C1 (en) | Method for prediction of clinical effectiveness in schizophrenic patients | |
Wassersug et al. | Experiences of transwomen with hormone therapy | |
Tunas et al. | Gender dysphoria in an adolescent diagnosed with Klinefelter syndrome over a follow-up period | |
RU2522236C1 (en) | Laboratory differential diagnostic technique for endogenous psychosis | |
Adineh et al. | The Effect of Written Emotional Disclosure in Interpersonal Problems of Children with Oppositional Defiant Disorder: A Single Subject Study | |
Preval et al. | Psychotic episode associated with dexfenfluramine | |
BABIĆ | The Effects of Mindfulness on Mental Health and Sleep in the Population of Elderly | |
Gold | Examination of group format parent-child interaction therapy adapted for anxiety disorders | |
Maier et al. | Social cognition in autism spectrum disorder and neurogenetic syndromes | |
PRESSMAN et al. | Positive affect | |
Hydén et al. | What Is Dementia and Late-Stage Dementia? | |
Johnson | Effectiveness of Early Start Denver Model on Children With Autism Spectrum Disorder |
Legal Events
Date | Code | Title | Description |
---|---|---|---|
MM4A | The patent is invalid due to non-payment of fees |
Effective date: 20170409 |